Он, прикидывая вес рюкзака, выкинул оттуда матрас. Пожалуй, без него можно обойтись. Веток нарубит, как в студенческих походах делали.
Повздыхав, привыкший к комфорту Вадим вытащил и спальник, слишком объемный рюкзак получается, и это сразу бросается в глаза. Лучше теплые вещи взять, в августе ночи холодные.
Барахла набиралось порядочно.
— Буду как верблюд тащиться, — он, приговаривая, стал надевать рюкзак.
Одна из лямок оборвалась.
— Вот зараза! — выругался Вадим.
Плохая примета перед дорогой, тут же мелькнула мысль, но он отмахнулся. Это пусть Першин с приметами разбирается, он специалист, во все верит. Лямка лопнула, потому что сто лет рюкзаком не пользовался. Лежала на антресоли и сгнила, ткань, значит, не качественная, а он уже запаниковал из-за такой ерунды. Лучше бы подумал, что делать, барахла набирается порядочно.
Опять мелькнула спасительная мысль: хорошо бы «жигуленком» воспользоваться… Комфортно, уютно, тогда и палатка не нужна и в вещах можно себя не ограничивать.
От этой затеи Вадим отказался. Нет, с самого начала правильно решил: никакой машины. Не развалится под этим рюкзаком.
Звонок Костыля раздался именно тогда, когда ожидал. Шигин, ознакомившись с местностью, подсказал Ладынину, где они должны встретиться.
— Выйдешь на центральной площади, увидишь пятиэтажные дома, иди прямо на них. Там магазинчик небольшой, «желток» называется, хороший ориентир, не перепутаешь. За «желтком» недостроенный и заросший травой стадион. Там лошадей выпасают. Место хорошее, никого не бывает, от него до бывшей деревни недалеко.
Они договорились о времени. Вадим, сойдя с поезда в Гагарине, должен был успеть на послеобеденный автобусный рейс.
— Народу, правда, до черта, но уехать можно.
Положив трубку, Вадим вспомнил, что не спросил про Славика, приехал тот или нет? Такая забывчивость была для него непростительна. Ладно, успокоил себя, завтра спросит. Шигин ничего не сказал, значит, все в порядке.
Ишь ты, улыбнулся Вадим, все разузнал: и стадион бывший, и лошадей выпасают… Он вспомнил, как впервые принимал участие в политической тусовке. Встречались на Тверской возле памятника основателю Москвы Юрию Долгорукому. На площади напротив бывшего дома генерал-губернатора всегда крутилось много народу, особенно если надвигалась очередная громкая дата. Приятельница Ладынина, политически активная дама, благодаря которой познакомился с нужными людьми, на полном серьезе говорила ему:
— Смотри, не перепутай. Наши собираются под хвостом коня Юрия Долгорукова.
Потом эти слова «под хвостом коня» стали основным ориентиром для членов движения.