— О… Эбби!
— Пока об этом молчок. Пусть для него это будет сюрпризом.
— А как же Сэм?
— Дойдет черед и до него, — безмятежно ответила Эбигейл.
Те недели были для королевы тяжелыми. Она хотела избавиться от нынешнего правительства, однако не видела для этого конституционных способов. Ей было радостно сознавать, что люди твердо ее поддерживают, но само по себе это не могло принести избавления от нежелательных людей.
Сару она не видела после ее последней вспышки, но герцогиня продолжала ей писать. Казалось, этой женщине необходимо так или иначе дать выход своим чувствам. Но ею владело лишь желание указывать. Анна говорила Эбигейл, что если б сама не видела, что позволяет себе Сара, то сочла бы такую бесцеремонность просто невероятной.
Прошло Рождество. Неудовлетворительное положение дел сохранялось. Сэчверел все еще дожидался суда, и от исхода этого процесса зависело очень многое. Но Анна сказала Эбигейл, что новый год принесет значительные перемены.
Они сидели в зеленом кабинете, когда посыльный принес пакет, по почерку на нем Анна поняла, что от Сары.
Она вздохнула и, усадив Эбигейл на скамеечку, велела его вскрыть. Та повиновалась, и они вдвоем стали читать длинное послание, состоящее из советов и обвинений.
— Здесь молитвенник и книги Джереми Тейлора «Святая жизнь» и «Святая смерть», — сказала Эбигейл.
Дочитав письмо, Анна вздохнула. Почему она сердечно привязалась к этой женщине? Сара опять вела речь о ее безрассудствах и о том, как ей следует исправиться. Помеченные места в книгах должны были служить королеве назиданием.
«Сара Черчилл, — подумала королева, — неугомонная, самонадеянная дура. Хочет вернуть свое былое положение, однако делает все, чтобы мне больше не захотелось ее видеть».
— Мадам, что делать с книгами? — спросила Эбигейл.
— Сунь в какой-нибудь ящик стола, и забудем о них. Сейчас очень тяжелые времена, Эбигейл. Хочется уехать куда-нибудь и про все забыть.
— Да, ваше величество. Вы уже решили, куда?
— Наверно, в спокойный Хэмптон.
— Начинать приготовления к отъезду?
Анна положила руку на рыжеволосую голову Эбигейл. «Какая отрада! — подумала она. — Совсем не похожа на свою кузину».
Хэмптон был восхитительным даже в январе. Из-за холодов королева избрала себе маленькую спальню, там было очень уютно сидеть вдвоем с Эбигейл, говорить на такие приятные темы, как добродетели Георга и блестящий разум их мальчика, о будущем Сэмюэла Мэшема и обаянии его дочки.
Однако нельзя было забывать и о других делах.
— Я просто мечтаю избавиться от хунты Мальборо. Но как? Сместить их могут только выборы.