Гарри не ощущал боли. Он просто чувствовал, как Джемисон тычет ему в бок чем-то острым, и с каждым тычком слабеют сжимающие горло врага его пальцы. Деппу было не больно. Ему было обидно. Отсутствие боли его не обманывало, он все прекрасно понимал, и ему было жутко обидно умирать, не убив своего злейшего врага. Это у всяких там самураев главным было не победить, а умереть в бою. Гарри все-таки руководствовался другими принципами. Смерть должна иметь смысл. Хотя бы она... Перед глазами поплыл багровый туман, и Депп начал заваливаться набок... Смерть должна иметь смысл. Если его не было в жизни, так пусть он будет хотя бы в смерти!.. Гарри почувствовал, как холодеют ноги, а уши закладывает ватой. Хлопок, дуновение горячего ветерка. Выстрел? Депп поднял мутный взгляд. Фигуры вокруг колебались, будто фрагменты пустынного миража. Да, это был выстрел из «хеклера». Джемисон наверняка уже мертв. Кто-то из десантников наконец увидел, что творится в тылу и прикончил этого марсианского психа. Значит, смысл действительно есть... значит... все было... не зря. Веки стали тяжелыми, но Депп надеялся, что и с закрытыми глазами увидит пресловутый яркий свет в конце тоннеля. По телу Гарри пробежала судорога... В конце тоннеля не было света, но от этого не стало обидно. Теперь нет...
– Одзё! – Преображенский попытался зажать раны лидийца руками, но ран было слишком много. – Его надо перевязать!
– Поздно, господин подполковник. – Сержант ногой отпихнул оружие от корчащегося Джемисона, затем присел рядом с Гарри и попытался нащупать пульс. – Поздно, ваша светлость. Он умер. Как настоящий воин.
Сержант встал и обернулся к майору. Джемисон был еще жив, хотя пуля из мощного «зверя» вынесла ему из живота половину кишок.
– А этот напал сзади. – Одзё презрительно скривился. – У него нет чести.
– У меня... – Джемисон вдруг хрипло рассмеялся и сплюнул кровью. – У меня... чести? Вы все идиоты... вы помешались на этом гребаном благородстве. Единственный среди вас, кто умел воевать по-настоящему, был Дюссон! Ему было насрать на честь и благородство... он сжигал целые планеты! Он шел по трупам, как настоящий маршал! А вы его предали! Вы побоялись победить! Это у вас... нет чести, вонючие скунсы. Это у вас...
Он снова захлебнулся кровью и коротко закашлялся.
– Ваша светлость? – Сержант поднял равнодушный взгляд на Преображенского.
Князь промолчал. Он снял шлем и с глубокой болью смотрел на тело лидийца.
– Господин подполковник! – снова позвал Одзё. – Мы берем этого рейнджера в плен?
Преображенский медленно перевел взгляд на марсианина.