Депп старался держаться рядом с Преображенским, но вскоре силы кончились, и Гарри отстал. В густой дымовой завесе вдруг образовался просвет, и Депп завертел головой. Очагов возгорания хватало и здесь, но дым не расползался по коридору, а тянулся куда-то вверх и вбок. Депп шагнул к стене. В ней темнел высокий и узкий проход. Гарри коснулся сенсора связи.
– Господин подполковник, я отстал, здесь нора!
– Брось туда фосфорную гранату и догоняй!
Депп пошарил в подсумке и тут вспомнил, что использовал все гранаты еще в начале штурма. Он поднял «зверя» и полоснул очередью, поперек темного коридора примерно на уровне груди, после чего поплелся «догонять» товарищей. Нагнал он их только метров через двести, когда десантники остановились перед толстой бронированной дверью, полностью перекрывающей просвет тоннеля. Бойцы методично били в центр преграды из «хеклеров», но даже совокупной мощи полутора десятков единиц этого чудо-оружия не хватало, чтобы так вот, с ходу, пробить в преграде брешь. Но дело все равно продвигалось.
Гарри остановился, тяжело дыша, в трех шагах позади Преображенского. «Хеклер» лидийца был разряжен, и запасных магазинов у него тоже не осталось. Депп спрятал «зверя» в кобуру и уже начал снимать с плеча лучевую винтовку, как вдруг боковым зрением заметил мелькнувшую справа тень. Гарри не успел сообразить, кто внезапно объявился в тылу у десантников, но подсознание обработало смутные опасения гораздо быстрее, чем в разуме оформилась мысль о том, что очередь из «хеклера» оказалась неэффективной и прятавшийся в боковом тоннеле противник выжил, и теперь пытается напасть с тыла.
Гарри метнулся наперерез тени, замахиваясь винтовкой, как дубиной. Удар легкого стрелкового оружия пришелся вскользь по шлему рейнджера и не причинил врагу никакого вреда. Рейнджер перехватил винтовку Деппа и отшвырнул ее в сторону. Гарри понял, что оказался против врага с голыми руками, ведь его нож остался в соседнем тоннеле.
Гарри наконец сообразил, что следует крикнуть, и уже открыл рот, но противник угрожающе подался вперед.
– Молчать, тварь! – Рейнджер взмахнул рукой.
И этот голос, и жест Деппу были знакомы. Гарри успел отпрянуть, и пальцы рейнджера прошли в сантиметре от горла. Теперь у Деппа не осталось никаких сомнений, этим хитрым рейнджером был сам майор Джемисон.
Гарри попытался ударить майора ногой, но тот сделал подсечку, и лидиец рухнул на пол, больно ударившись спиной о какую-то железяку. Боль была настолько острой, что несколько мгновений Депп не мог ни пошевелиться, ни набрать воздуха, чтобы закричать. А Джемисон тем временем оказался за спиной у Преображенского. Вероятно, майор мог бы и не рисковать, не приближаться к Преображенскому, а выстрелить ему в спину издалека, но то ли безумный ирландец опасался промазать, то ли жаждал почувствовать, как на кончике ножа останавливается вражеское сердце – он застыл в шаге от подполковника и вытянул из ножен клинок. Гарри видел, что Преображенский не чувствует опасности и за грохотом рушащейся преграды не слышит шагов рейнджера, но был не в силах помешать Джемисону. Депп в отчаянии сжал кулаки вдруг понял, что боль куда-то ушла, а телу вернулась подвижность. Гарри рывком поднялся на ноги и прыгнул, атакуя рейнджера плечом и головой в корпус, словно игрок в американский футбол. Они повалились на пол, и оказавшийся сверху Депп принялся молотить кулаками куда придется. Джемисон попытался вывернуться из-под лидийца, но тот вцепился ему в горло и начал душить. Майор захрипел, выгнулся и высвободил руку с ножом.