Уже несколько часов отряд пробивался сквозь топи. Лошади по брюхо вязли в тине, испуганно храпели.
— Стой! — приказал Пубскарь. — Багула, пойди по тропе, разведай путь. Заехали к водяному в гости! А сказывал, тропу ведаешь.
— Верно идем, — ответил остроносый всадник и двинул своего жеребца вперед.
Всадники, ругаясь почем зря, расположились на крохотном, поросшем густым кустарником островке. Грязь и тина облепили их с ног до головы.
— Помолчите! — прикрикнул старшина. — Недалече осталось. А ты, Вита, постереги нас сзади.
Воин лет сорока сверкнул темными глазами, но промолчал, разворачивая коня и направляя его обратно в топь.
Княжич Владимир покоился на руках страхолютого мужика, большого и, казалось, неуклюжего: рыжая борода клочковата, лицо обезображено оспой, угрюмый взгляд маленьких темных глаз, спрятанных под густыми бровями, широченные плечи и медвежья стать вселяли страх в окружающих. Звали его Огура. А за бесстрашие и стойкость в бою к этому имени товарищи прибавили другое — Кремень!
Не пошел бы Огура Кремень никогда на такое разбойное дело, да деться некуда — по миру пустит Пубскарь. А тут обещал купец забыть все долги и сверх того наградить достойно, если сослужит ему Огура службу.
И вот сейчас сидел он посреди этого чертова болота, в глубине непролазных лесов, держа на коленях княжича. Тяжелая шершавая ладонь Огуры Кремня непроизвольно поглаживала мальчика по спине.
Глава четвертая
«Всяк свое находит»
Багула вернулся совсем с другой стороны и почти посуху. Он гнал перед собой тщедушного мужичонку, одетого в посконную рубаху до колен, подпоясанную лыковым мочалом, в синие порты и лапти. В руке мужичок держал длинный посох, а при ходьбе сильно припадал на левую ногу.
— От сей смерд тут все тропы ведает, — доложил Багула.
— Так ли? — спросил Пубскарь, подозрительно оглядывая незнакомца: что-то насторожило купца, не понравился ему мужичок.
— Ить, ста, так оно и есть, батюшка-болярин, — сказал незнакомец, заикаясь от страха.
Старшина продолжал разглядывать смерда. Дребезжащий голос того и страх несколько успокаивали, хотя Пубскарь готов был поклясться, что где-то уже встречал этого человека. Но сколько он ни напрягал память, вспомнить не мог. Хотя смутная тревога и не покинула купца, он все же решил воспользоваться услугами невесть откуда подвернувшегося проводника.
— Ведаешь ли краткий шлях по Змеиной пади к Непре-реке? — спросил Пубскарь.
— Как не ведать, батюшка-болярин? Ведаю. Только шляха тут нетути, а тропка добрая сыщется.
— Проведешь скоро, куну пожалую, — пообещал старшина и потряс серебром перед носом мужичонки.