Тот жадно протянул ладонь. Пубскарь сунул ему под нос кукиш.
— Проводи сначала.
— Дак поехали, батюшка-болярин.
Всадники споро вскочили на коней, проводник захромал впереди. Вскоре грязь перестала чавкать под копытами, лошади выбрались на сухую песчаную тропу, а там в просвете между деревьями блеснули воды Днепра.
Пубскарь не спускал глаз с мужичонки: он наметил ложбинку на шее куда намеревался ударить мечом, как только проводник будет им нужен.
Смерд словно почувствовал неладное и несколько раз испуганно обернулся, но Пубскарь сделал вид, что смотрит совсем в другую сторону.
Когда выехали на берег, старшина вдруг приказал:
— Багула, возьми княжича!
Тот подъехал к Огуре Кремню, принял ребенка. Пубскарь отметил про себя как изменилось лицо его должника. Он шепнул что-то на ухо огромному волосатому хазарину в зеленом кафтане, и тот, кивнув головой, пристроил своего коня позади Огуры. Тотчас, вроде бы случайно, с левой стороны хазарина поехал чернобородый Вита. Пубскарь не заметил этого, потому что двинул своего жеребца вперед, туда, где хромал проводник.
— Долго еще? — спросил купец.
— Дак, ста, две балочки минуем и, почитай, приехали.
— Как балочки?! — сразу насторожился старшина.
— Так, ста...
— А не видел ли ты тут воев чьих?
— Нету. Да не бойсь, болярин. Проведу вас глухой тропкой, где и бирюк не рыскал.
— Добро. Еще куну прибавлю, ежели заслужишь.
— Премного благодарны, милостивец батюшка-болярин, — склонился проводник чуть ли не до земли.
Отряд в это время выехал на берег Днепра. Далеко внизу плескались волны. Мужичонка наклонился, поправляя онучу. Багула с княжичем проехал мимо. В это мгновение проводник вырвал из посоха длинный нож-стилет и очутился на крупе коня позади Багулы. Блеснула сталь: остроносый полочанин, со стоном выгнувшись, еще валился с седла назад, а напавший с княжичем в руках прыгнул с семисаженного обрыва в волны.
Все произошло столь стремительно, что Пубскарь даже зажмурился, затряс головой — не померещилось ли.
— Братие! — громыхнул вдруг голос Огуры Кремня. — Не предадим земли Русской! Неужто дитя не защитим?! — Тяжелый меч сверкнул в его высоко поднятой руке.
Хазарин в зеленом архалуке прицелился, чтобы косым ударом снести голову русскому богатырю, как вдруг с ужасом ощутил хруст собственного позвоночника: полупудовая булава ратника Виты устерегла степного удальца, так далеко забравшегося в русские пределы.
— Изме-е-ена-а! — закричал срывающимся голосом Пубскарь, давая коню шпоры. Жеребец вмиг вынес его из свары и поскакал в лес, не разбирая дороги.