Традиционный утренний туман над берегом реки почти рассеялся. Луч промелькнул метеором по одной из дорожек, некогда вымощенной камнями любителями порыбачить и до сих пор сохранившейся. Через три подобия ступенек перепрыгивая, рвал жилы, пока не оказался за верхней кромкой обрывистого берега. Склон — единственный отрезок, где его могли засечь. Стоило лишь кому-то из пиратов бросить взгляд в ненужном направлении.
Но выродки пялились в другую сторону, они явления бизнес-партнёра Шлёмы жаждали. Проскочив кромку, сталкер ушёл за пределы их «юрисдикции».
В Черноте оборванный кем-то сон — куда более серьёзное происшествие, чем в белом свете игрища с любовницей, прерванные мужем, заявившимся домой раньше предполагаемого часа. От рогатого супруга можно отделаться простецкими синяками, ну, максимум костью сломанной. Пускай даже на фоне жестоко обломанного кайфа… В Зоне последствия всегда грозили максимальной расплатой, и фон абсолютно не имел значения.
Жизнь в движении — такая родная! На бегу в уме проинспектировать амуницию, пересчитать количество патронных магазинов, еды и питья. Оценить, сколько и где, для экономии боеприпасов, можно пройти с голым клинком. Мечтать о запечённом в яблоках поросёнке, употребляя по ходу варёную «столичную». Сто-о-олько всего можно делать на бегу… Двух слепых псов Луч замочил «на автомате» — выхватил и выстрелил с одной левой, даже не задействовав правую, занятую колбасой. Та же участь постигла ещё нескольких глупых мелких монстриков, имевших несчастье пересечься с траекторией перемещения сталкера.
В который уж раз пряча левый «кольт» обратно в кобуру. Луч вдруг подумал о том, что прорисовывается любопытная особенность. Как только он впускал в мысли Шутку, возникала проблемка. Стоило лишь мелькнуть незабвенному образу в его памяти, так и приключалась какая-нибудь пакость. Спасибо Зоне, пока что мелкая! Типа этих собачек или кислотных стрекоз, отбившейся от стаи крыски, оранжевого мушиного облачка, парочки ободранных квазикошек, тушкана приблудного… Может быть, в ассоциативной догадке об этой взаимосвязанности есть рациональное зерно.
Или он просто слишком часто о ней вспоминает?… Надежда вновь её встретить, вот так вот, вдруг, за следующим деревом или разваленным домиком, не покидала никогда. И в период, когда он самостоятельно жил-ходил в Зоне ещё до принудительной отправки в годичный «академ-отпуск», и после возвращения сначала в Предзонье, а теперь и в Зону.
Всё это время он ждал, потому что надеялся. Надеялся и ждал… Но как ни странно, исключительно наяву. Впервые приснилась она ему недавно совсем, в непосредственной близости от границы Зоны. В берлоге, «закошенной» под бюрерскую, где он переночевал после встречи с рейдерами, лишившими его настоящего оружия.