'Желаю тебе, царь Кондрат, и всем потомкам твоим, никогда не бегать от судьбы. Убежишь — никогда не узнаешь ее милости, а не сможешь убежать — узнаешь ее гнев'.
Царь нервно сглотнул и встал с трона:
— Слушайте мое слово, слово царское, нерушимое! Завтра быть тройной свадьбе! Все невесты с честью выдержали испытания! Поздравляю!
— Ты что, Кондрат?! — прошипел на него Еремей, хватаясь за голову, — Что эта ведьма там написала?!
— Цыц! Это моя царская воля! — прикрикнул на советника царь, — Будет так, как я сказал!
Иван вздохнул и пошел за бутылкой — надо было подлечить похмелье и как-то пережить мысль о ненавистной и теперь неминуемой женитьбе.
— Э, нет! Так дело не пойдет! — сказала Велена, отбирая медовуху у царевича, — Ты что это решил испортить мне свадьбу? Иди лучше проспись.
— Отстань ты от меня! — он поморщился от досады, но бутылку отдал, — Не хочу я никакой свадьбы. Вот я бы посмотрел, как вы меня бесчувственного под венец потащили.
— Мужа-алкоголика у меня не будет, — усмехнулась кикимора и налила ему полчарки, — На, подлечись, а то зеленый весь, хуже меня.
— А я к тебе в мужья и не хочу. Я не знаю, кем ты меня обозвала, но я готов им стать, лишь бы ты от меня отстала.
Царевич залпом выпил медовуху и, внезапно скривившись, выплюнул на пол.
— Ты что сделала?! Вот ведьма! Я что теперь даже напиться не смогу? — вскричал Иван, понимая, что он теперь ни капли в рот взять не сможет даже через силу. Вкус был тот же, только теперь вызывал отвращение.
— До завтра не сможешь. Иди лучше поспи, говорю, — и Велена, успокаивающе похлопала его по плечу и ушла.
— Ну, ладно, она права, — буркнул он сам себе, — Что я как последняя мямля напиваюсь?! Эх, черт, и за что мне все это?
Он побрел в свою комнату, но в коридоре на него налетел радостный вихрь, вопящий голосом его старинного друга.
— Ванька! Я ведь не опоздал?! На твою свадьбу?! Я как услышал, так сразу к тебе! Что ж ты друга-то своего не подождал!?
— Ах, Корвень! — Иван расплылся в улыбке и сердечно обнял товарища. Корвень был старше его, но они были близкими друзьями. — Где ж тебя носило так долго? Тебя ж разве дозовешься?! Ты ж как ветер в поле! Если б ты знал, как я рад тебя видеть, и как ты мне нужен, друг! А свадьба? Завтра свадьба, — добавил он со вздохом.
— А ты что невеселый такой? Перед собственной свадьбой? Или похмелье мучает? Что ж ты, нехороший мальчишка, лучшего друга даже на последнюю холостяцкую пирушку не позвал? — Корвень взъерошил льняные кудри царевича.
— А ты что весточек не шлешь, где тебя носит? Да и не было никакой пирушки.