Яцек вернулся к ужину. Был чуть веселее и дал мне понять, что его личные дела могут наладиться. Весь вечер он был удивительно мил со мной. Он действительно единственный мужчина, которого я могу любить. Я даже сказала ему об этом. Это тронуло его не меньше, чем мое согласие выйти за него замуж.
Яцек поехал в Беловежи. Наша прощальная ночь была замечательная, и, как завершение этой ночи, день, пришедший ей на смену, тоже прекрасен. Утром выпал свежий снег. Все вокруг побелело. А над этим белым великолепием — голубой свод неба без малейшего облачка. Солнце светит так ярко, что глаза слепит.
Я проснулась радостная, с ясным предчувствием, что меня ждет нечто удивительно приятное.
Я не ошиблась: едва я успела позавтракать (все было такое вкусное!), как позвонил дядя Альбин. Я вскрикнула от удивления, услышав новость: розыскное бюро в Брюсселе напало на след мисс Элизабет Норман. Они там просто гении. Смогли обнаружить, что три года назад она жила в Биаррице на вилле «Флора» с мистером Фолкстоном и сама подписывалась как миссис Фолкстон. Они провели там целый сезон и считались влюбленным супругами. Доказательства и свидетелей найти будет нетрудно.
Это было уже хоть что-то определенное. Вот оказывается, какая она, эта пани! Сначала уходит от мужа, а затем шалит с каким-то паном, представляясь его женой.
Мы с дядей условились встретиться в кондитерской, чтобы все обсудить. Теперь я уже не имела причин избегать этой кондитерской. Опасность со стороны тети Магдалены мне больше не грозила. Дядя тоже был в прекрасном настроении. Известие из Брюсселя он получил перед самым вечером и уже успел его проверить. Он пригласил ту выдру на ужин и во время ужина направить разговор на Биарриц. Поскольку он бывал там не раз и хорошо знал все Бискайский побережье, ему удалось между прочим намекнуть, что когда-то он пережил там интересное приключение. С одной очаровательной испанкой, которая жила на вилле «Флора».
— Я рассказывал ей об этом, — сказал дядя, — как бы растроганный приливом воспоминаний, и она попалась на крючок. «Флора»? — сказала она. — Это забавно. Представьте себе, что я тоже когда-то снимала эту виллу. Она расположена в великолепной местности».
Этого дяде было вполне достаточно. Мы решили немедленно телеграфировать в Брюссель, чтобы они там держались этого следа и постарались разузнать все возможное, о мистере Фолкстоне.
Вместе с тем у дяди возникла неплохая идея: связаться с дядей Яцека, который был тогда послом и под опекой которого Яцек жил за границей. У него наверняка можно будет что-то узнать.