Знахарь (Доленга-Мостович) - страница 50

И тогда женщины разразились таким плачем и причитаниями, точно на них свалилось самое большое несчастье. Сотрясаемая рыданиями мать Агата обняла сына. Только старый Прокоп стоял неподвижно, но и у него по усам и бороде катились слезы.

Пока женщины, не переставая, то плакали, то смеялись, Прокоп кивнул головой Антонию:

— Пойдем со мной.

Выйдя из пристройки, они обошли дом и вошли в сени.

— Давай свою шапку. — распорядился Прокоп.

Взяв ее. он исчез за дверью. Через несколько минут дверь отворилась и на пороге появился мельник. В обеих руках старик держал шапку. Он протянул ее Антонию.

— Вот, бери! Самые настоящие царские империалы. Этого тебе хватит до конца жизни. Того, что ты для меня сделал, деньгами не оплатишь, но, что имею, то даю. Бери!

Антоний посмотрел на него, потом на шапку: она до краев была заполнена золотыми монетами.

— Что ты, Прокоп?! — Антоний отступил на шаг. — Что ты? С ума сошел?

— Бери, — повторил мельник.

— А зачем мне это?! Мне не нужно. Перестань, Прокоп. Разве я ради денег?.. Я от всего сердца, за твою доброту! И парня жалко было.

— Возьми.

— Не возьму, — решительно ответил Антоний.

— Почему?..

— Не нужно мне это богатство. Не возьму!

— Я же от чистого сердца, видит Бог, от сердца. Я не жалею.

— А я от чистого сердца благодарен тебе. Спасибо, Прокоп, но не надо мне денег. Хлеб у меня есть, на табак и одежду заработаю, а это зачем мне?!

Мельник задумался на минуту.

— Даю, — сказал, наконец, — ты не берешь. Твое дело. Силой, понятно, не заставлю. Но и ты так не можешь! Что ж ты, Антоний, не хочешь принять от меня благодарность? Неужто хочешь, чтобы мне люди глаза кололи, будто я тебе за такое святое дело ничем не отплатил?.. Нельзя так, не по-христиански это, не по-людски. Не берешь золота, то прими что-нибудь другое. Будь гостем у меня. Живи, как родной. Иногда захочешь помочь на мельнице или по хозяйству — помогай, не захочешь — не надо. Так живи, как у своего отца.

Антоний кивнул головой.

— Хорошо мне у тебя. Прокоп, и я останусь. Но дармового хлеба есть не буду. Пока здоровья и сил хватит, от работы не откажусь, да и что за жизнь без работы? А за доброту спасибо тебе.

Больше они об этом не говорили. И все осталось по-старому. Только за столом мать Агата всегда ставила Антонию отдельную тарелку и выбирала для него куски пожирнее.

В ближайшую пятницу, когда на мельнице толпилось много народу, Василь вышел во двор в коротком новом кожушке, в каракулевой высокой шапке и в длинных сапогах с лакированными голенищами. Он ходил так, как будто ничего с ним и не случалось. Мужики широко открывали рты и один другого толкали локтями в бок, потому что никто не верил бабским россказням, будто бы работник Прокопа Мельника, какой-то пришлый Антоний Косиба, чудом вылечил Василя от увечья.