Так понимала ситуацию Михалеся, такого мнения придерживались и родители Лешека.
Когда Лешек приехал, то с удивлением и беспокойством заметил холодные взгляды, которыми его встретили родители. Вначале его возмутила догадка, что это негодяй Бауэр, директор гостиницы в Вильно, прислал счет.
“Вот свинство, — думал он, сидя в молчании за ужином. — Не мог подождать пару недель”.
Счет, если память ему не изменяла, содержал такие позиции, которые Лешеку ни за что на свете не хотелось бы показывать родителям: например, разбитые зеркала и чересчур много шампанского…
— Ты не мог бы уделить нам полчаса своего времени? — обратилась к нему, вставая из-за стола, пани Чинская. — Нам бы хотелось с тобой поговорить.
— Целых полчаса? — подозрительно спросил Лешек.
— Считаешь, что для родителей это чересчур много?
— Да нет же, мама. Я в вашем распоряжении.
— Тогда пройдем в кабинет.
“О-го! — рассудил про себя Лешек. — Наверное, случилось что-то серьезное”.
В кабинете, как правило, происходили самые неприятные и официальные беседы с родителями.
Пан Чинский занял председательское место за столом и, крякнув, начал:
— Дорогой Лешек! Нам стало известно, что твое легкомыслие выходит не только за рамки приличий, но и топчет чувство собственного достоинства, которое мы с мамой старались воспитать в тебе.
— Я не понимаю, отец, о чем идет речь, — занимая оборону, холодным тоном ответил Лешек.
— Речь идет об отвратительных скандалах среди городских кавалеров… о драках, спровоцированных тобой.
Лешек с облегчением подумал:
“Значит, не счет! Слава Богу!” — и уже с облегчением улыбнулся.
— Мои дорогие родители! Я вижу, что вас ввели в заблуждение, проще говоря, обманули какими-то нелепыми сказками. Ни о каких скандалах я не знаю, а тем более не мог их спровоцировать.
— И ни о какой Марысе ты тоже не знаешь? — спокойно спросила мать. — О продавщице из магазина Шкопковой?
Лешек слегка покраснел.
— Какое это имеет отношение к нашей беседе?
— Самое прямое, мой дорогой.
— Да, знаю эту Марысю. Милая девушка.
Откашлялся и добавил:
— Я захожу в этот магазин довольно часто за папиросами.
— Ежедневно, — подчеркнула мать.
— Возможно. — он нахмурил брови. — Так что из того?
— Ты бываешь там ежедневно и просиживаешь в магазине часами.
— А, если даже… Тебе не кажется, мама, что я уже вышел из того возраста, когда меня надо контролировать?..
— Вероятно, если речь идет о нашем контроле. Но достаточно взрослый и самостоятельный человек всегда подвержен другому контролю. Я говорю об общественном мнении.
Лешек ужаснулся.
— Извини, мама, но я не совершил никакого преступления!