– То есть?
– А ты думал, я тебя бесплатно пущу?
– А разве Бабе-яге не положено просто так пустить странника, а потом еще наутро и клубочком путеводным одарить?
Святая наивность, книжек начитался. Я закатила глаза.
– Я благотворительностью не занимаюсь. Не хочешь платить, проваливай отсюда.
И собралась уже снова захлопнуть дверь, но парень поспешно сдался и схватился за ручку с другой стороны.
– Хорошо, хорошо. У меня два медяка есть. Сойдет?
– Нет! – И я потянула дверь на себя.
– Я тебе колоду карт отдам, почти новая, только пяти штук не хватает. – И он дернул дверь в свою сторону.
– Себе оставь. – Мне почти удалось отвоевать дверь.
– У меня сало есть, сыр, ветчины немного… – Парень не сдавался.
– Ну ладно, – согласилась я, отпуская дверную ручку, и парень кубарем полетел вниз со ступенек. – Проходи, разберемся.
На самом деле я не отличаюсь злобностью характера и даже люблю поболтать с кем-нибудь по душам или в дружеской компании, но когда к тебе вот так вламываются в самый неподходящий момент незнакомые, а то и просто подозрительные личности, то невольно начнешь вредничать и злиться. А уж если проявишь, не дай бог, жалость и сострадание к окружающим, то все – хана! На шею сядут и ножки свесят. Вот я и отвоевывала свое социальное пространство, невольно подпадая под описание самой известной сказочной героини.
– Как звать-то тебя, горемычный? – спросила я, когда парень появился в дверях и застыл на пороге, с опаской разглядывая мою нехитрую обстановку.
– Михей.
– Ну что встал? Проходи, что ли.
Михей робко переместился к столу и присел на краешек табуретки, недвусмысленно поглядывая на тарелку с кашей.
– А кормить будешь? – с надеждой спросил он.
– Вот еще! – возмутилась я. – Кто-то говорил, что у него сыр, сало, ветчина есть. Вот и выкладывай. Сегодня ты меня кормишь.
Михей со вздохом полез в заплечный мешок и выудил оттуда помимо всего перечисленного пару сухарей и флягу с водой. Негусто, конечно, но по сравнению с моей стряпней это роскошь, и я предложила ему обменять половину его продуктов на тарелку каши и даже расщедрилась на стакан молока, правда, прокисшего. Как ни странно, он согласился. То ли на диету решил сесть, то ли думал, что обязательно должен поужинать продуктами Бабы-яги, чтобы не выходить из сказочного образа.
Мы сидели за столом и поедали каждый свое. Он – мою остывшую кашу, разбавленную холодным же молоком с пенкой, при виде которой меня перекосило, а я – большущий бутерброд с ветчиной и сыром.
– Куда же ты на ночь глядя через лес-то направлялся? – поинтересовалась я.