— Нет, вы не поняли, — возразил Джулиан. — Я очень даже рад, что ваш кузен выложил мне все сразу. Теперь мне ясно, что я должен делать. А что касается вашего травяного чая, то я с удовольствием выпью чашечку после ужина. Этот чай помогает действительно хорошо.
Улыбнувшись сыну, он спросил:
— Как дела, Энтони?
Вскарабкавшись на постель, мальчик сел рядом с отцом и начал рассказывать обо всем, что делал с того момента, как открыл утром глаза. Хлоя же вставляла слово-другое, чтобы внести ясность. И в какой-то момент Джулиан вдруг почувствовал себя счастливым — даже предательство Артура уже не казалось таким ужасным. Конечно, и присутствие Хлои подействовало весьма благотворно, но граф упорно этого не признавал. Более того, он даже старался пореже смотреть на Хлою. Снова улыбнувшись мальчику, граф сказал:
— У тебя был сегодня очень трудный день, не так ли?
Малыш энергично закивал:
— Да-да, это плавда. И у меня еще очень много всяких длугих дел.
Хлоя рассмеялась, но тут же, строго посмотрев на мальчика, сказала:
— Ты займешься делами после того, как поспишь.
Мальчик надул губы и заявил:
— Я совсем не устал.
Джулиан улыбнулся и осторожно подтолкнул сына к Хлое.
— Что ж, если не устал, то просто полежи и подумай о чем-нибудь.
Энтони вздохнул и спустился с кровати.
— Ладно, холошо, если так надо.
Малыш произнес эти слова с видом мученика, и Джулиан, взглянув на него, с трудом удержался от смеха. Хлоя же театрально закатила глаза и в это мгновение стала еще более привлекательной.
Когда Энтони и Хлоя вышли из комнаты, граф со вздохом откинулся на подушки. При мысли о том, что Артур и Беатрис хотели убить его сына, он невольно сжал кулаки и вполголоса выругался. Ведь вполне могло случиться так, что он никогда бы не увидел своего мальчика. И все из-за алчности Артура.
Тут граф вдруг вспомнил про Лео и, осмотревшись, увидел, что тот приближается к кровати. Усевшись на стул, Леопольд проговорил:
— Да, трудно представить, что этот малыш, едва родившись, чуть не стал жертвой злодеев.
— Очень трудно… — Джулиан взял со столика у кровати кружку с сидром и сделал большой глоток, чтобы смочить внезапно пересохшее горло. — Когда думаю об этом, то готов убить свою жену собственными руками. И дядю вместе с ней. От этих мыслей во мне просыпается зверь, вспыхивает слепая ярость…
— Нельзя давать волю гневу, — заметил Лео. — Мы должны действовать последовательно и хладнокровно.
Джулиан кивнул:
— Да, согласен. — Перед его мысленным взором возник Энтони, и он со вздохом пробормотал: — Только бы с сыном ничего не случилось.