— Нет, не стану. Ничего, вы и ее одолеете!
Ален покачал головой:
— Где там, живым мне отсюда не выбраться.
Иеремия почувствовал, как страх железным обручем сдавил грудь. Схватив Алена за плечи, он посмотрел ему прямо в глаза:
— Я вас не оставлю. День и ночь буду за вами ухаживать, если потребуется, слышите? Умереть здесь я вам не дам! Обещайте, что и вы не сломитесь!
Слова иезуита растрогали Алена. Как он был благодарен ему за дружбу, невзирая на все их размолвки последних месяцев.
— Буду стараться, — пообещал он.
На следующий день Алену стало еще хуже. Он почти не спал, несмотря на усталость предыдущего дня. Боль во всем теле усилилась, став просто нестерпимой, а стоило ему попытаться встать на ноги, как все вокруг вихрем закружилось. Несчастного бил озноб, сменявшийся жаром. Ужасно хотелось пить, но аппетит отсутствовал — изнуренный рвотой желудок не принимал ничего.
Риджуэй апатично лежал на кровати. Приходилось беречь силы. Он отчетливо услышал шаги, замершие рядом, но не было сил даже открыть глаза. Когда чьи-то пальцы стали впиваться ему в горло, он и не пошевельнулся.
— Ну вот и до тебя очередь дошла, Риджуэй!
Голос Мартина вывел Алена из оцепенения. Раскрыв глаза, он увидел перед собой перекошенное ненавистью лицо заклятого врага. Но страха не было.
— Поздновато ты выбрался сюда, — негромко произнес он в ответ. — Тюремная горячка тебя опередила. Так что особенно не хватайся за меня, а не то сам подхватишь заразу.
Мартен Лэкстон отдернул руку будто от огня и с ужасом уставился на Алена.
— Скотина проклятая! — рявкнул он, — Жариться тебе в аду!
Заметив презрительную усмешку на растрескавшихся губах лекаря, Мартин в испуге бросился наутек. Выбегая, он столкнулся с Джорджем Греем, и тот, удивленно обернувшись, посмотрел ему вслед. С озабоченным видом квакер подошел к нарам, где лежал Ален.
— Как твои дела, друг? Все хорошо?
Риджуэй кивнул.
— Что нужно было от тебя этому человеку?
— Хотел убить меня! А потом вдруг до него дошло, что и сам смертен, вот и убежал.
Грей опустился на стоящий рядом табурет, Иеремия попросил его приглядеть за Аленом на время своего отсутствия, и за это квакеру пришлось выложить тюремщикам деньги за пропуск на «господскую сторону».
— Твой друг очень о тебе беспокоится, — сказал Джордж Грей. — Он добрый человек. Жаль только, что католик.
Иеремия, который как раз вернулся, расслышал последнюю фразу квакера.
— А не слишком ли узко вы на все смотрите? — спросил иезуит.
Квакер чуть виновато улыбнулся.
— Я не желал оскорбить тебя, — стал оправдываться он.
Пока Иеремия осматривал Алена, Грей вдруг воскликнул: