Однако умирающий был уже не в состоянии давать показания. Меж тем бандитов оставалось уже, видимо, лишь около дюжины. А детекторы показывали, что аборигены, якобы ушедшие по предложению Джонса, продолжают бежать по обе стороны от спецназовцев — пока не пытаясь приблизиться, но то был, очевидно, лишь вопрос времени.
И тут впереди загрохотало с новой силой. Взрывы и стрельба одновременно. Несколько пуль свистнули навстречу спецназовцам, срезая листья с кустарников и обдирая кору с деревьев; одна из них срикошетила от шлема Кнутта. Заметили ли бандиты приближение погони или дали очередь на восток для профилактики — так или иначе, отряду пришлось залечь. Наноброня — штука хорошая, но под очередь из «Калашникова», бьющую со считанных десятков метров, лезть все равно не стоит. Бой впереди тем временем продолжался — и теперь, похоже, на одном месте.
Солдаты ползли так быстро, как могли, лихо орудуя локтями и коленями; в конце концов полковник не выдержал, понимая, что Квинсли может погибнуть в любую секунду, и скомандовал: «Бегом в полуприсяде!» Последнюю сотню футов они пробежали, низко пригнувшись, зигзагами от дерева к дереву — и все-таки опоздали. Стрельба стала резко стихать и полностью прекратилась за несколько секунд до того, как первые спецназовцы достигли поля боя.
Они были почти уверены, что увидят там храм — но храма не было. Была довольно обширная, заросшая травой поляна; из почвы в нескольких местах, в основном ближе к центру, торчали крупные валуны, но непохоже было, чтоб их когда-либо касался инструмент каменотеса. Более ничем особенным поляна не выделялась — но, тем не менее, именно здесь храмовая стража предприняла последнюю попытку остановить «красных партизан». И допустила при этом серьезную тактическую ошибку, выйдя на открытое место. Результат… результат вышел практически ничейным. Поляну устилало больше полусотни мертвецов и умирающих. Все эти люди нашли свой конец буквально за две-три минуты; схватка была исключительно яростной. Некоторые лежали друг на друге, кучами по трое, по четверо. Бандиты все же дорого продали свои жизни.
На ногах оставался лишь один человек. Он стоял и молча смотрел на показавшихся из леса участников спасательной операции.
И этот человек был не Квинсли.
Худое красивое лицо с тонкими властными чертами напоминало испанских грандов, какими их обычно показывают в фильмах. Но вот борода была совершенно не грандская — не то Че Гевара, не то Фидель Кастро в молодости. На стоявшем были черная кожаная куртка с красной повязкой на рукаве, перепоясанная брезентовой лентой с кармашками для магазинов (теперь пустыми), и штаны военного образца с лампасами, заправленные в высокие сапоги. В опущенной руке человек держал «Калашников» с двумя магазинами, смотанными вместе изолентой.