Осенью на эту землю часто приходили злые ледяные туманы, обращавшие все, что двигалось на их пути в звенящий лед. Уйти от оков не удавалось никому. Почти никому — кроме них двоих.
— Знаешь, — рассказывал Бороман немного погодя, когда они вошли в лес и приступили к поискам места для ночлега, — есть такая смешная история. Как-то хоббитов поймали на своих землях маги и говорят: "Если каждый из вас за полчаса не скосит нам полгектара травы на корм скоту, то мы вас превратим в полезных в хозяйстве зверей". Ну, один начал косить — за полчаса только несколько десятков взмахов сделал. Превратили его в поросенка. Второй стал косить — четверть гектара сделал — и упал без сил. Стал ездовым псом. А третий вдруг упал на колени, да как взмолится: "Ну, не хочу я зверушкой быть!" "Э, — говорит главный в деревне маг, — а этот не хочет… Отпустите его!" Вот и ты так же: не хочу! И он отпустил! Хе-хе…
Усталые псы едва несли всадников, вывалив языки и тяжело поводя боками. Бороман спрыгнул со своего и пошел рядом, ведя его в поводу. Светлана сделала то же самое.
— Послушай, может, отпустим их, — предложила она, потрепывая пса по холке, отчего тот благодарно щурился и лизал ей руку, идя рядом.
— Да, конечно, — язвительно отозвался гном. — Чтобы спустя малое время за нами пришла вся банда полицейских с ищейками. Он ведь еще умеет искать, если ты не знала. Зайдем поглубже в лес — тогда отпустим. Хотя, погоди-ка… — Он сошел с тропы и углубился в чащу, слышно было, как с хрустом ломались под его ногами ветки. Он появился, победоносно глядя на нее и показывая мелкие и неказистые розовато-желтые цветы. — Цветы забвения. — Бороман резким движением отдернул трепещущий росток от Светланиного лица, едва она наклонилась, чтобы понюхать растение. — Говорят, стоит понюхать его — и забудешь все, что помнил прежде. Не рисковал, не знаю. А вот собакам дам распробовать и отпущу. Жаль, они уже будут непригодны ходить под седлом — разучатся, бедолаги…
В воздухе поплыл резкий остро-кислый запах — то ли распустился незнакомый вечерний цветок, то ли и впрямь росток беспамятства так напомнил о себе. Псы, ткнувшись носами в розовые лепестки, беспорядочно завиляли хвостами и стали играть между собой, высунув языки.
— Кажется, сработало, — проговорила Светка, с удивлением наблюдая, как собаки исчезли в чаще.
— Они выберутся! Что, теперь пора о себе подумать? — спросил Бороман, отбрасывая ненужный росток и тщательно вытирая руку, державшую его, о ствол дерева.