Фокин пожал плечами, как недавно Дьячко.
- Будем выяснять.
- Выясняйте... Как супруга?
- Адекватно ситуации, - не очень вежливо ответил майор.
- Ну да, ну да... А у меня сейчас был Атаманов... Он же из бывших наших... Спрашивал, может помощь нужна. Финансовая, или другая... Нам бы хорошо ремонт сделать, компьютеров подкупить, может машину новую... Но если он крепко у тебя на крючке сидит, то лучше держаться на дистанции. А если нет, дело другое - пусть спонсирует!
Ершинский смотрел испытующе, он вроде советовался, хотя по сути это был никакой не совет, а завуалированная подсказка. Очень тонко завуалированная. Запиши кто сейчас разговор - не придерешься.
- Пусть побережет деньги. Пригодятся на передачу в камеру, - угрюмо проговорил Фокин. Он не любил, когда из него делают явного дурака. Ершинский это знал и действовал всегда неявно, щадил самолюбие. Психолог!
- А вот это ты зря! Он и так пожаловался, что ты его перед референтом унизил...
В сознании Фокина будто молния полыхнула. Вот что послужило спусковым крючком наташкиной драмы! Вот в чем состоит его наглость, вот за что ему преподан наглядный урок!
- Что с тобой? - как сквозь вату донесся голос генерала. - Ты белый, как мел!
- Голова закружилась.
- Это плохо. Возьми отпуск, посиди дома, отдохни, за женой поухаживай.
В столь напряженный момент начальник может проявить трогательную заботу только в одном случае: когда хочет развалить дело. Сейчас Фокин отчетливо понял: Атаманова ему не отдадут. Под самыми законными и благопристойными предлогами.
- Спасибо, уже все прошло.
В коридоре он встретил Чуйкова.
- Ну, как документы? Действительно взрывные?
Тот махнул рукой.
- А что толку? Начальство головами крутило, крутило, а потом говорит: сейчас этому нельзя давать ход. Политический момент не подходящий. Так что зря мы шкурами рисковали! Достать всех этих гадов у нас руки коротки!
Фокин скрипнул зубами. Если бы он пришел домой раньше и встретил Наташу у подъезда... Тогда в больнице бы лежала не она, а напавшие на неё ублюдки. В больнице? Нет, скорей всего в морге... Ну что ж, ладно! Он принял решение.
Вернувшись к себе, Фокин запер дверь кабинета и отпер сейф. Достал куракинский перстень и заготовленные постановления на криминалистическую и химико-токсикологические экспертизы. Постановления разорвал на мелкие клочки и сунул в карман, потом порылся в столе, нашел предметные стеклышки, выдавил на одно светло-желтую капельку из перстня, накрыл другой. Капелька размазалась и стала почти бесцветной.
Одевшись, он вышел на улицу, позвонил из таксофона, потом подъехал ко Второму мединституту и передал стеклышки ожидавшему на углу человеку.