- До вечера сделаешь?
- Как получится. Но постараюсь. Подъезжай часов в восемь.
Попрощавшись с собеседником, майор отправился на ближайший вещевой рынок.
- Турецкий золото! Падхады, налитай!
Сразу за воротами переминался с ноги на ногу старый цыган в потертой дубленке. На груди у него болтался кусок картона, обтянутый черным бархатом, в прорезях сверкали отполированные латунные перстни-печатки.
- А вот кому дешево, гражданины. Очин дешево и красиво. Подходи, не пожалеешь, - бормотал он скучным замерзшим голосом, косясь на застывшего перед ним майора Фокина.
- Пусть не савсем золото, пусть пазалота...
Того не интересовал цыган. Он долго и внимательно разглядывал фальшивые побрякушки, перекатывая во рту неприкуренную сигарету. Его огромный плечистый силуэт, заслоняющий полнеба, его квадратная челюсть и странная сосредоточенность во взгляде рождали у продавца "драгоценностями" смутное беспокойство.
- А вот очин дешево, очин. Харош товар, лыцензия есть, очин красивый...
Майор молчал.
- Все очин чесный. Я ни гаварю, что золото. Дажи пазалота ни гаварю.
Фокин наконец ткнул пальцем в один из перстней.
- Покажи мне вот эту железку, старик.
- А? Какой?.. А-а, это очин хороший вещь, очин!
Цыган, засуетившись, отстегнул перстень от картонки и подал его майору. Наверное, этот "вещь" был самым простым и непритязательным из всех: плоская квадратная печатка с грубыми вензелями, дешевый блеск искусственной позолоты.
- Годится, - кивнул Фокин. - Сколько?
Вернувшись к себе, майор снова заперся в кабинете, заварил кофе, нервно прошелся из угла в угол - каких-то три шага, тесновата клетка. Положил на стол купленный перстень. Открыл уродливый крашеный сейф, сохранившийся, наверное, ещё со времен НКВД, достал вещдок № 16, положил рядом. Похоже...
А что написано в протоколе осмотра? Он нашел нужную папку. Так, так, так... Вот: "...вещ. док. №16: перстень-печатка из желтого металла, проба не обнаружена, диаметр 2, 5 см (прибл.), плоскость "печати" имеет рельефные узоры..."
Что ж, описание равно подходит к обоим перстням. Теперь посмотреть фотографии... Ни одного крупного плана, а на общих планах подмену практически невозможно отличить.
Фокин больше не раздумывал. Он спрятал цыганский перстень в сейф, а настоящий надел на палец. Перстень как влитой сидел на третьей фаланге, поворачивался и снимался без особых проблем. Его покойный хозяин, тоже был не из мелких, и руку имел тяжелую.
Фокин сжал пальцы в кулак, представив перед собой рожи тех, кто терзал Наташу. Раз, два, три! Мощные удары спрессовали воздух, но не достигли цели.