- Блестяще, товарищ Эйтингон. Откуда Вы знаете, что Горький и Мамин-Сибиряк переписывались?
- Много читаю, Лев Давидович, - молодой чекист слегка улыбнулся той победной улыбкой, которая свойственная молодежи. Я улыбнулся в ответ. Триумф был действительно заслуженный.
- Очень хорошо, Наум. Я хочу рассказать Вам, мой юный друг, для чего вообще все это затевалось.
В настоящее время, есть идея о формировании Отдела специальных операций при ВЧК. Этот отдел будет заниматься разработкой и проведением специальных операций против врагов республики Советов, в том числе диверсий, провокаций и актов террора, как на нашей территории, так и, в перспективе, за границей. После столь прекрасно проведенной Вами акции я не сомневаюсь, что мою идею о создании такого отдела при ВЧК, поддержат как товарищ Сталин, так и товарищ Дзержинский. А Вы, товарищ Эйтингон, блестяще доказали перспективность этой идеи. Вы хотели бы работать в таком отделе, Наум?
- Конечно, товарищ Троцкий. Очень бы хотел.
- Тогда давайте сделаем так. Мы еще раз с товарищами обсудим необходимость создания этой структуры, но учтите, что Вы, товарищ Эйтингон, один из первых кандидатов на работу.
- Спасибо за доверие, Лев Давидович.
- Товарищ Эйтингон, еще один момент. Вы же левый эсер? Я не ошибаюсь?
- Вы абсолютно правы, товарищ Троцкий.
- Я хочу предложить Вам вступить в партию большевиков, - при этих словах я повернулся к Иосифу Виссарионовичу. - Думаю, товарищ Сталин поддержит мою идею, и мы дадим Вам отличную рекомендацию. - Дождавшись утвердительного ответа Иосифа, я продолжил. - Как Вы на это смотрите, товарищ Эйтингон?
Молодой чекист немного подумал и согласился. Он поблагодарил за оказанное доверие. Некоторое время мы с Иосифом Виссарионовичем, который тоже оценил идею создания ОСО, задавали Эйтингону вопросы, а потом отпустили его, дав указание Блюмкину, проводить Наума в поезд Сталина, на котором Эйтингон должен был вернуться в Пермь.
После ухода юного чекиста я обратился к Сталину.
- Коба, подумаю и напишу тебе через пару дней свои мысли. Надо как следует сформулировать идеи и оформить их в нормально воспринимаемой форме.
Мы еще два часа разговаривали, обсуждая различные вопросы, после чего дружески расстались и разъехались в разных направлениях.
Сталин возвращался в Пермь, я – в Бугульму.