Вика зашивала солдатам черкески, бешметы. А порой вела с ними долгие беседы, рассказывая что-нибудь из прочитанного. И огрубевшие от войны мужчины сидели вокруг нее часами, затаив дыхание и не шевелясь. В этих занятиях Вика увидела свое призвание и навсегда решила, кем она будет в жизни.
Подъезжая к городу, Калой вспомнил Петроград. Каким маленьким казался после него родной Владикавказ! А ведь совсем недавно он поражал его своими размерами. Вспомнил он и Илью, и Веру. Они провожали его до самого Царского Села. Вера дала сверток с гостинцами для сына, Илья — карточку Ленина, свой адрес, пачку керенок. Калой спрятал в бешмет фотографию, а от денег попытался отказаться. Но Илья и слушать не захотел. Прощаясь, Вера и Илья просили передать привет женщинам, обещали собраться в гости. А перед самым отходом поезда Калой высунулся из окна и доверительно сказал Илье:
— Когда увидишь Ленина, скажи ему: он обязательно должен приехать к нам. Мы хотим его видеть. И вы приезжайте вместе с ним. А еще скажи: если что понадобится, он всегда найдет меня на месте!
Вспомнил Калой сейчас Кирова, Илью, Веру и подумал: «Верно говорят, что не все мусульмане обязательно попадут в рай и не всем христианам гореть в аду!»
Размышления Калоя прервала Вика. Она стала рядом. Молчаливая, печальная. Заметив это, Калой заговорил:
— Скоро мама увидишь! Ох, как он буду рад!
— Его село… — сказала Вика, взглядом показывая на далекий аул. Это был аул Байсагурова. Калой понимал, что тоска теперь с новой силой завладеет ею. Не будет больше полка, не будет работы, в которой она, стараясь облегчить страдания людей, забывала о себе, о своем горе. Слезы бежали по ее щекам, она утирала их и тихо говорила:
— Конечно, не всегда он был прав и не всегда правильно поступал… Но он был хороший… Хороший… И я готова была ему все простить… Сколько я хлопотала, чтобы скорее попасть к вам… Может, ничего и не случилось бы… А пока пришло разрешение… — подбородок у Вики задрожал. Чтобы не разрыдаться она прикусила губу. — А как мама его любила!.. Она ничего не знает…
Вика говорила, а село Байсагурова уходило назад, как ушла и осталась позади вся ее жизнь с ним.
Калой глядел на Вику и не знал, что делать. Первый раз в жизни он должен был утешать русскую женщину. А что ей скажешь? На своих можно прикрикнуть, объяснить, что покойнику от слез близкого очень тяжело. А эта не поверит. У них другие обычаи.
— Плакать нельзя. Ты молодой. Время мало — много идет, другой человек придет… Хороших человек не один. Се будет хорошо!..
Вика улыбнулась, покачала головой.