— Назад, отступайте, отступайте, — невольно шепчут губы старого графа.
Но добровольцы его не слышат, они рвутся к девятнадцатой катапульте, умирают один за другим и все равно рвутся.
— Пора выводить рыцарей. Пора! — не выдерживают стальные нервы Злотаря.
— Нет, — тихо отвечает маршал, — рыцари выйдут, чтобы прикрыть отступающих. А там нет отступающих, там их пока просто нет.
И все-таки люди подожгли девятнадцатую катапульту. Как это им удалось, неясно, но они это сделали. И только после этого жалкая группка выживших попыталась уйти в город. За ними устремились эльфийские рыцари, топча израненных добровольцев копытами боевых коней и рубя их в клочья.
Ворота распахнулись с невиданной быстротой, в считаные мгновения опустился мост, и в схватку вмешалась сотня глинглокских дворян. Они сцепились с эльфами, смешав их ряды, отскочили в сторону, снова сцепились, завладев целиком и полностью их вниманием. Выбежавшие следом за ними ополченцы на руках втащили в город израненных добровольцев. И в то же мгновение заиграл горн, подавая рыцарям сигнал возвращаться в город.
Вслед за людьми в город устремились было и эльфийские бароны, но дружный залп арбалетов и баллист остудил их рвение, позволив уцелевшим всадникам беспрепятственно вернуться в Лондейл. А крепкие руки ополченцев не мешкая захлопнули ворота и подняли мост. Вылазка закончилась.
Госпиталь при графском дворце гудел как потревоженный улей, переполненный слухами о ночной вылазке. Выздоравливающие солдаты, сестры милосердия, помощники и ученики целителей — все говорили только о ней.
Герда напряженно прислушивалась к разговорам, ловя каждое слово. Очередное поражение эльфийских хозяев ее не особенно-то и взволновало, но вот вероятность потерять по-глупому свою мишень, а с нею и богатую награду встревожила ее не на шутку.
«Какого лешего этот чужемирец-капитан влез в эту гибельную авантюру? — подумала она с раздражением. — Старуха Ангейро явно поторопилась, назначив за его голову награду. Ей стоило подождать годочек, и все уладилось бы само собой. Уж больно этот парень неуемный, лезет всюду, куда его не просят».
И она с жадностью слушала рассказы о произошедшем, пытаясь понять, попал ли ее чужемирец в число выживших или нет. Но все бесполезно, госпиталь был переполнен слухами, а не информацией. Ясно было только одно — ушли шесть сотен, а вернулись единицы. И эта не самая лучшая для нее статистика приводила Герду в бешенство.
Почувствовав, что теряет контроль и огрызается на самые невинные замечания, ставя под угрозу свое «белое и пушистое» прикрытие, Герда усилием воли взяла себя в руки и отпросилась из госпиталя. Ей нужна была верная информация, а таковую в этом городе можно найти только у одного человека, вернее, эльфа. И плевать, что он на это скажет, в конце концов, он у нее в долгу.