— Они не приняли во внимание, что он систематически жестоко обращался с ней? — тихо спросила Джози.
— Не было доказательств. Я отсутствовал слишком долго, чтобы мои показания можно было принять во внимание, хотя никто не сомневался, что именно отец виновен в ее смерти.
— Но не ты.
— Нам всем в этой жизни приходится за что-то извиняться. И я не могу простить себя.
— Прекрати сейчас же. — Она крепко вцепилась в его рубашку и встряхнула, будто хотела силой заставить Даниэля прислушаться к своим словам. — Ты можешь сожалеть, что не помог матери, но не вини себя или отца за ее выбор. Они оба были взрослыми людьми. Она могла уйти в любой момент, и ты бы позаботился о ней. Но твоя мама этого не сделала и заплатила высокую цену за то, что решила остаться с мужчиной, который не мог или не хотел держать себя в руках. Так что ты ни в чем не виноват.
— Может, отец просто не знал, как это сделать, — сказал Даниэль, отмахнувшись от ее попытки снять с него бремя надуманной вины. — Мне самому потребовалось немало времени, чтобы научиться управлять гневом, а у меня был первоклассный учитель.
— А в тюрьме Гром много раз вступал в драки?
— Не знаю. Я не общаюсь с ним.
Джози так и поняла, однако задавалась вопросом, не потребовал ли этот выбор еще одной жертвы от Даниэля:
— А ты когда-нибудь думал о том, чтобы увидеться с отцом?
— Нет.
— А он пытался связаться с тобой?
— Нет.
Джози не могла сказать с уверенностью, беспокоило это его или нет. Она даже не представляла, каково это, когда один из твоих родителей виновен в смерти другого. При подобном сценарии такие семейные ценности, как любовь и преданность, становились насквозь фальшивыми и искаженными.
— Почему ты рассказал мне об этом?
— Я причинил тебе боль.
— Когда дал понять, что я для тебя лишь партнер по сексу и ничего больше?
Глаза Даниэля словно вспыхнули, но он лишь сильнее сжал челюсти, а Джози, лишив его шанса произнести хоть слово, продолжила:
— Да, ты действительно сделал мне больно. Даниэль, ты пытаешься сказать, что я, возможно, кое-что значу для тебя, и, даже несмотря на свою якобы неспособность оправдать мое доверие, ты все равно заботишься обо мне. Скажи, все это потому, что я слишком сильно завожу тебя?
Джози даже не пыталась думать о чем-то большем. Она просто хотела знать, что он чувствует к ней. Если Даниэль скажет, что она ошиблась, то это, конечно, причинит ей боль, но по крайней мере избавит от дальнейших заблуждений.
Его сильные руки обхватили ее талию, а мощное тело напряглось, как натянутая струна.
— Я не хочу причинять тебе боль.