Точно так же, как ее отец.
— Где твой дом?
— В Нью-Мексико.
— Не слишком ли далеко от «Костэл Рэйндж»?
— Я могу приезжать домой в перерывах между учебными группами, как поступаю сейчас, когда выдаются паузы между миссиями, или построю еще один дом, здесь на Орегонском побережье. Я еще не решил.
— В какой именно части Нью-Мексико ты живешь?
— Приблизительно в часе езды от Розуэлла.[40] — Тут он, обвив рукой талию Джози, раскрытой ладонью накрыл ее голый живот.
Она задержала дыхание:
— Ты имеешь в виду тот Розуэлл, что в зоне 51?
— Не думаю, что где-то есть еще один такой.
— Ты интересуешься НЛО? — Она теряла интерес к беседе по мере того, как его пальцы медленно скользили то вверх, то вниз по ее влажной коже.
— Да нет, просто мне нравится, что в пустыне Нью-Мексико очень малолюдно. Можно проехать по шоссе много миль, так и не встретив ни одной живой души, да и признаков цивилизации тоже. Это напоминает мне о месте, где я рос, за исключением того, что зимы на юго-западе намного теплее, чем в Южной Дакоте. Честно говоря, такая уединенная жизнь мне нравится, а отсутствие соседей совсем не тревожит.
Джози потерлась головой о его плечо, с наслаждением ощущая твердость мускулов.
— Ты когда-нибудь хотел туда вернуться?
— В резервацию?
— Да.
— Я бываю там раз в год.
Его слова так изумили Джози, что она приподнялась, чтобы взглянуть ему в лицо. От ее резкого движения рука Даниэля, покоившаяся до этого на ее животе, обосновалась на гладком бедре.
— Правда?
— Да, но так как теперь у меня там не осталось близких, это что-то вроде паломничества. — Сказав это, он отрешенно уставился в ночное небо, а потом перевел помрачневший взгляд на Джози: — В резервации, в маленьком музее народных промыслов, представлены работы моего деда. Приходя туда, я вспоминаю, что бешеный норов моего папеньки не единственное наследство, доставшееся мне от предков.
— Вот что я тебе скажу: ты отлично научился владеть собой, так что в любом случае это не главная часть твоего наследия.
— Может, ты и права.
Глядя на его скульптурно вылепленные черты лица, девушка подумала, какой же внешностью обладал отец Даниэля, если те, кто знали его, утверждали, что они с сыном вполне могли бы сойти за близнецов. В любом случае он, наверное, был очень красивым мужчиной.
— У тебя есть хорошие воспоминания из жизни с родителями?
Даниэль долго молчал, и Джози уже решила, что ее вопрос останется без ответа, но потом он неожиданно кивнул:
— Они прекрасно ладили, когда отец не пил, а мать не заводила разговор о моем обучении в колледже и о том, что он должен оплатить его. Гром ведь всегда хотел передать мне свое мастерство резчика. Я до сих пор иногда вырезаю что-нибудь: это помогает поддерживать быстроту реакции и ловкость рук.