Затем настал момент, когда Брюс почти физически ощутил, до какой степени возросло испытываемое Терезой удовольствие. Едва он успел это осознать, как та содрогнулась, громко вскрикнула… а потом постепенно обмякла, тяжело дыша и не открывая глаз.
В ту же минуту, словно захваченный ее состоянием, Брюс вздрогнул от острого наслаждения, пронзившего все его тело с головы до пят. Затем услыхал чей-то сдавленный скрипучий стон и лишь потом сообразил, что этот звук вырвался из его собственного горла.
Выплыв из глубин сладостной неги, он понял, что до сих пор придавливает собой Терезу, и поспешно перекатился на спину. Но Тереза осталась лежать головой на его руке. В таком положении они находились до тех пор, пока их дыхание не успокоилось.
А потом Брюс неожиданно услышал звук, показавшийся ему странным, даже неуместным в данной ситуации и потому настораживающим. В первый момент он решил, что ему показалось, но, прислушавшись, вновь услыхал нечто очень похожее на тихие всхлипы.
— Тереза? — негромко произнес он, вглядываясь в полумраке в ее лицо. — Что случилось?
Она притихла, но через минуту всхлипнула вновь.
— Ты… плачешь? — осторожно спросил Брюс. — Почему? Я… чем-то обидел тебя?
Тереза вновь притихла. Наступила пауза, во время которой Брюс чего только не передумал… Наконец Тереза повернулась к нему, притянула к себе его голову и поцеловала в губы.
— Ты не только не обидел меня, но доставил огромное наслаждение. Я благодарна тебе за это. — Она немного помолчала. — Но, понимаешь, душевный надрыв, который я в свое время пережила, был так глубок, что последствия влияют на меня и по сей день. Наверное, тебе покажется странным, но ты первый мужчина, с которым я… была близка после разрыва с Патриком Корбеттом. И скажу, что… — Тереза вздохнула, потом продолжила чуть смущенно, — это было восхитительно. Правда, правда, — добавила она, заметив в глазах Брюса сомнение. — Только сейчас… умоляю, пойми меня правильно… мне хочется побыть одной.
Брюс стиснул зубы.
Что ж, чего-то подобного и следовало ожидать. Не могло такое событие пройти совсем гладко. Хоть капля дегтя, но должна была оказаться в бочке меда.
— Хорошо, — сдержанно произнес он, — сейчас я уйду. — Потом улыбнулся и нежно поцеловал Терезу. — Не беспокойся, я все понимаю. Не буду тебе надоедать. Но лишь два дня. А на третий нам придется встретиться, ведь у тебя во вторник пресс-конференция в «Хилтоне», помнишь?
Тереза сморщила лоб, пытаясь сосредоточиться. Было заметно, что ее мысли витают где-то далеко.
— Разве во вторник?
Брюс улыбнулся.