Физззз.
Мы поселились в государственном доме отдыха в Ловер Молл, комната была затхлая с сырыми зелеными коврами и рассыпающимися занавесками. Матрасы были жесткими, кровать скрипела, а дверь ванной, если ее закрыть изнутри, заедала, поэтому ее приходилось открывать снаружи. Следующие четыре дня мы кричали друг другу: «Ударь, детка!» И отвечали: «Хорошо! Отойди!» И бам! Мы били по ней ногами. Это было похоже на поступок героя в фильме. Нас не удивило, что ванная была оснащена современным оборудованием, но оно не работало. Сверкающий белый резервуар и новая белая газовая колонка не действовали. Одни издавал сухое бульканье, если к нему приблизиться, а другая никогда не открывала свой красный глаз. Как обычно в Индии, холодная вода попадала в унитаз с помощью ведра, а горячую воду, чтобы мыться, приносил из хамама тощий служитель, опасно шатаясь под весом ведер.
Но мы были на высоте. Ничто не могло испортить нам настроение. В течение нескольких минут Физз открыла двери и окна, и с помощью служащего и его жены комната была убрана и проветрена. Два часа спустя она усадила нас на легких стульях на веранде, выходящей на густо покрытые растительностью холмы, и послала служителя за булочками-самосас на рынок.
Она заказала их и для служителя, его жены и их троих детей, Они тотчас превратились в ее помощников; когда принесли чай с самосас, он был хорошо заварен, обжигающе горяч и с сахаром. Глотая его, хотелось причмокивать.
Был всего одиннадцатый час. Уже было достаточно светло, но еще не жарко. Однако утренний холод прошел, и было приятно сидеть на веранде в простой рубашке. Здесь были совсем не слышны звуки автомобилей — только непрерывное гудение под землей и пронзительные крики разных птиц. Веселая банда белощеких бульбулей захватила лужайку, и некоторые из них совершали миролюбивые набеги на веранду, выставив напоказ свои хохолки и весело кивая. Они переговаривались на разные голоса. Это была настоящая оркестровая партия.
— Я могла бы жить здесь всегда, — сказала Физз.
Она выглядела как сентиментальный живописец — с распущенными кудрявыми черными волосами, ногами на старом деревянном столе, сверкающей кожей, с эмалированной кружкой, которую она держала обеими руками, и взглядом, устремленным вдаль.
— Я тоже мог бы, — признался я.
— Ты бы мог писать книги, а я завела бы птичью ферму или возилась с травами, растущими в горах, — принялась мечтать Физз.
— Ты что-нибудь о них знаешь? — спросил я.
— Это не трудно выяснить. Просто нужен участок или два, И кто знает, может быть, Пандит и его потомки принесут нам немного денег, — ответила она.