Тишина, повисшая на маленьком пятачке, казалась тем более значительной, что вокруг продолжалась лесная жизнь, шорохи, щебет, шелест, вполне мирные и обыденные звуки. А моя кисточка рисовала на человеке волшебные знаки. Краска светилась силой: темная грозовая синь, коричневый и кроваво красный, почему-то с зелеными прожилками. Руны никогда не бывали одного и того же цвета, ведь вмещая в простое сочетание линий бездну значений, призывали разную магию. Думаю, мне никогда не надоест смотреть на них и взывать к волшебству. Сила пела вокруг, во мне, изливаясь через меня в мир, преобразуя его по магевской воле…
Я увлеклась процессом настолько, что перестала волноваться за окончательный результат. Кажется, именно так нам и советуют жить мудрые люди: наслаждайся действием, не зацикливайся на итогах. Дома у меня такое получалось, хоть и не всегда, здесь же удавалось куда чаще, наверное, потому, что процесс был в кайф. Словом, я увлеклась, а когда опомнилась вместо валяющегося на травке Бураса стоял конь. Такой здоровенный, не орловский рысак, а скорее тяжеловоз с крупным массивным костяком, косматая черная грива и хвост топорщились так же буйно, как человеческая борода, даже ноги близ копыт охватывали густые метелки волос, а вот шкура получилось светло-серая в черную крапинку. А ничего себе получился жеребец! На мой взгляд, так и вовсе, Бурас в этом обличье оказался куда симпатичнее прежнего ничтожного человека. Черные глаза коня влажно блестели, бархатные крупные, навыверт ноздри шумно раздувались.
— А он красивый, — в такт моим мыслям задумчиво протянул Фаль, первым нарушив молчание. Сильф покинул Кейра, на плече коего восседал в качестве персонального утешителя, и облетел новую животину, всесторонне изучая ее.
— Ну как, годится? — спросила я телохранителя, втайне гордясь плодами трудов: надо ж такого коня из отребья человеческого сотворить!
— А? Эхгм, ну то есть да, — очнувшись от ступора, кивнул мужчина как-то почти благоговейно. — Добрый конь, но как под седлом пойдем поглядеть надо.
— Погляди, а коль выкобениваться будет, так из жеребца всегда мерина можно сделать, — принялся зубоскалить Лакс.
— Думаю, обойдемся без крайних мер, — примирительно согласилась я, пока нервно задрожавший Бурас не рванул в чащу, спасая мужское достоинство.
Кейр по-хозяйски положил ладонь на холку коня и подтолкнул его к тропинке, конь поначалу робко, а потом с каждым шагом все увереннее затрусил бок о бок с новым хозяином. Оно и правда, на четырех ногах, небось, передвигаться удобнее, чем на паре. Еще Архимед про точки опоры говаривал!