- Нет, нет! Разве можно говорить с уверенностью? - вскричала г-жа де Фонтанен с упреком, словно жест Антуана вынуждал ее заклясть как можно скорее злую судьбу. - Не надо терять надежду, доктор, не надо терять надежду! Это невозможно, это было бы слишком ужасно! Правда, Женни?
Только тогда Антуан заметил девушку, стоявшую несколько поодаль. Он поспешил извиниться за невнимание. Она, казалось, была в смущении, в нерешительности, но все же протянула ему руку. Антуан заметил растерянное выражение ее лица и нервное подергивание век, но, зная, как сильно любила Женни свою кузину Николь, он этому не удивился.
"Как странно она изменилась", - подумал он все же, догоняя Патрона. В его воспоминании, где-то далеко, возник силуэт молоденькой девушки в светлом платье летним вечером в саду. Эта встреча пробудила в нем какое-то мучительное чувство. "Бедный Жак, наверно, не узнал бы ее теперь", - подумал он. Филип угрюмо забился в угол автомобиля.
- Я еду в Школу, - сказал он, - и по дороге завезу вас домой.
Пока они ехали, он не произнес и двух слов. Но когда Антуан стал прощаться с ним на углу Университетской улицы, он наконец стряхнул с себя оцепенение:
- Да, кстати, Тибо... Вы ведь отчасти специалист по детям, отсталым в смысле развития речи... На днях я к вам направил одну даму, госпожу Эрнст...
- Сегодня она должна быть у меня.
- Она приведет к вам своего мальчика; ему лет пять или шесть, но говорит он как годовалый. Некоторых звуков, по-видимому, даже вовсе не произносит. Но если ему сказать, чтоб он прочитал молитву, он опускается на колени и читает "Отче наш" с начала до конца, почти безукоризненно артикулируя каждое слово. В остальном он, кажется, довольно смышлен. Я думаю, этот случай вас заинтересует...
V. Антуан возвращается к себе. - Прием больных. Гюгета, Анна де Батенкур и мисс Мери
Леон появился в передней, едва заслышав, как в замке повернулся хозяйский ключ.
- Мадемуазель де Батенкур уже дожидается... - На лице его появилась привычная мина, выражающая сомнение, и он добавил: - Кажется, она с гувернанткой.
"Она вовсе не Батенкур, - поправил мысленно Антуан, - ведь ее отец Гупийо: "Универсальные магазины двадцатого века"...
Он прошел к себе в спальню, чтобы переменить воротничок и пиджак. Он придавал некоторое значение внешности и всегда одевался с изысканной простотой. Затем направился в кабинет, убедился, окинув его беглым взглядом, что все в порядке, и, полный готовности начать свою послеполуденную работу, быстро приподнял портьеру и открыл дверь в приемную.