– Фолз! Ракеты! – хрипло скомандовал он, стараясь перекричать гул и грохот наступающей армии.
Матрос медленно, даже как-то торжественно воздел вверх руку с ракетницей. Раздался хлопок, второй, третий... Три красные ракеты взлетели с крепостной стены и, оставляя дымные хвосты, зависли над наступающей армией.
В следующий миг движение копейщиков будто смялось, сбилось с ритма. Эти люди никогда не видели залитой огнями Пятой авеню в рождественский вечер, не видели, как полыхают фейерверки в ночь после Дня Независимости, даже обычная электрическая лампочка, наверное, показалась бы им чудом... И вот тысячи голов как по команде вздернулись вверх, тысячи ртов раскрылись, тысячи глаз завороженно наблюдали, как расцветают в закатном небе огненные цветы, а затем с убийственной неторопливостью осыпаются, осыпаются им на головы.
Кто-то с размаху упал на колени, кто-то застыл на месте, однако лошади – твари, не наделенные разумом и фантазией,– продолжали по инерции двигаться вперед, давя копытами упавших, подгоняя отстающих и толкая в спины остановившихся. И тут же заорали командиры – тоже твари, только разумные, для которых нарушение строя было страшнее любых небесных явлений и знамений. Человеческая масса, на мгновение запнувшись, дернулась раз, другой... и с криками и руганью снова пошла на крепость.
«Неужели конница нужна для того, чтобы не дать отступить пехоте?» – отстраненно подумал Маккойн. Он не был силен в средневековой военной стратегии. Но сейчас подобные тонкости не имели никакого значения. Он снова поднес ко рту рацию.
– Санчес, как меня слышишь?
– Слышу отлично, капитан! – ответил сержант, устроившийся на башне с крупнокалиберной снайперской винтовкой на сошках.
– Ставлю задачу: холм на юго-западе, дистанция тысяча четыреста метров, ориентир – два штандарта с крестами и третий чуть поодаль, там медведь какой-то намалеван, под ними шатер – видишь?
– Вижу,– после небольшой паузы отозвался Санчес.
– Скорее всего, командование ведется оттуда. Снимай там всех подряд!
– Задачу понял!
После этого Мако снова включил рацию на передачу.
– Салливан, Андерс! Вашим группам – товьсь!
На левом фланге Андерс, Миллер, Прикквистер, Фолз, Лягушонок и Крейч уже надели на свои карабины 40-миллиметровые «подствольники» и сейчас зарядили их осколочными гранатами. То же самое проделало отделение Салливана, рассредоточенное на противоположном конце стены.
Между тем лучники, идущие вслед за копейщиками и конницей синхронно наложили стрелы на тысячи тетив и подняли луки...
Прикквистер этого не видел, ибо в бою только командиры могут иметь представление о полной картине происходящего, потому они и командиры, простой солдат видит только свой участок ответственности. Уложив карабин на выемку в зубце стены, Прикквистер что есть сил вцепился в ложе и заглянул в окуляр оптического прицела. Это был его первый бой, раньше ни разу ему не приходилось целиться в живых людей.