– Все понятно, Санчес? – спросил Маккойн.
Сержант, набычившись, смотрел на ботинки капитана, что-то соображая. Но смех товарищей стал последней каплей. Не поднимая глаз, он, в конце концов, ответил:
– Вас понял, сэр. Сейчас расставлю посты.
– Очень хорошо, сержант!
Если Маккойн и улыбнулся, то незаметно.
Колонна идет дальше. Двигатель «Лейви» монотонно гудит на низкой ноте. БТР идет вперед, наматывая мили на жесткие запыленные колеса. Чем дальше, тем больше приятных открытий ожидает их на пути. Вот виноградники проплыли справа и слева, а за ними раскинулся розово-желтый черешневый сад. Маккойн, дав приказ по колонне снизить ход, отрядил туда шестерых бойцов, и они вскоре вернулись, неся брезентовые пологи, наполненные усыпанными ягодами ветками. Черешня мелкая, раза в два мельче той, что продается в овощных отделах супермаркетов, но невероятно сладкая.
Бозонель. Большой адронный коллайдер
Вместо белых крупинок моющего порошка на полу небольшого закутка теперь рассыпаны микроскопические маркеры мельче и легче цветочной пыльцы. Они и есть, собственно, пыль. «Умная пыль», невидимая пыль. Увидеть ее можно только на экране специального сканера, который фиксирует перемещение каждого из восьмисот тысяч маркеров по миллиметрам и миллисекундам. В потолок и стены вмонтированы широкоугольные видеокамеры, одна из них работает в инфракрасном режиме. Зашел было спор о том, нужен ли инфракрасный режим, и какой от него толк, но Плюи быстро разрешил его, бросив: «Пригодится, надо исключить все случайности!»
Постеры французских и арабских поп-музыкантов со стен содрали, стеллаж с моющими средствами и допотопный шкаф с ведрами и швабрами выкинули в коридор. Больше ничего в каморке уборщика не было. Серый бетонный куб с глазками камер и рассыпанными на полу невидимыми маркерами. Идеальная чистота.
Сам сканер-фиксатор установлен в операторской на 26-м уровне, рядом с главным пультом управления. Пришлось потеснить старшего техника, здесь было его рабочее место – стол и два контрольных монитора. Маркеры рассыпали на всех уровнях, где проходила предполагаемая граница линии проекции. После происшествия с уборщиком все точки пересечения с проекцией «темпорального пятна» – этот звучный термин придумал лично Плюи, хотя как его включить в инструментарий современной физики пока было неясно даже ему самому,– тщательно обследовали, но ничего необычного обнаружить не удалось.
В пресс-конференции, посвященной повторному тестированию, Плюи не участвовал: послал помощника, проинструктировав – что и как говорить. Пока тот болтал всякие благоглупости о рутинности повторного запуска и формальном уточнении полученных результатов, научный руководитель проекта стоял за пультом и, как капитан на мостике, руководил последними приготовлениями.