– А пробитые пулями черепа первобытных людей не противоречат науке? – азартно наседал Студент, и его глаза многозначительно поблескивали.– А великие воины марбеки?
– Опять ерунда,– отмахнулся профессор.– Не было ничего этого. Ни простреленных черепов, ни летающих тарелок. И никаких марбеков тоже не было. Оставьте науку в покое. Она здесь ни при чем!
– Почему, как что-то не по-вашему, так сразу ерунда? – обиделся Прик.– В этих краях тоже находили такую «ерунду»: простреленные доспехи, черепа с дыркой во лбу... Я сам читал книгу «Тайны и загадки человеческой истории»!
Он обернулся к Крейчу, как бы призывая его высказать свое авторитетное мнение. Но тот в высокоученый спор предпочитал не вмешиваться и только сопел.
– Вы читаете бульварную литературу, молодой человек! А я лично разоблачил немало исторических фальсификаций! Мошенники от науки просто-напросто стреляли в археологические экспонаты и тайком подкладывали их в раскопы! А сколько древних рукописей подделано или неправильно истолковано!
Профессор Макфлай возбудился и отвернулся, давая понять, что разговор окончен. При этом он оказался лицом к лицу с Грохом, который как раз опустошил очередной отработанный цилиндрик и вставил в анализатор следующий.
– Зачем вы мне рассказали весь этот бред? – поинтересовался тот.– И почему у вас вид школяра, впервые попробовавшего вина?
– Вы ничего не понимаете,– отмахнулся Макфлай.– Настоящий ученый продаст душу за... За Философский камень! Или за Эликсир молодости! Или за Чашу Грааля! Или за Алгоритм... Короче, еще за что-то. У каждого своя мечта...
– Очень даже понимаю. Провести ночь с Клеопатрой, например. Это... ну, из области мечтаний на историческую тему... хм, хм... Хотя это уже не историческая тематика, скорей, сексуальная,– Грох облизнулся.– Клеопатра. Красавица – царица, роскошная брюнетка. Почему бы вам не помечтать об этом?
– Роскошная брюнетка! – скривился профессор.– Клеопатра была лысая, как все египтянки. Носатая. С чудовищным целлюлитом и нечищеными зубами.
– А эта... Мадам Помпадур?
– С изящной серебряной «вошеловкой» в тонких пальчиках! Ха-ха! – Макфлай рассмеялся и вдруг захлопнул рот. Сморщившись, он высунул язык, осторожно потрогал его пальцами, словно пытаясь найти случайно проглоченный волос. Вместо волоса он выудил какое-то зеленое насекомое, швырнул его под ноги и сплюнул.
– К тому же они обе давно мертвы,– закончил он и посмотрел на небо.– Вы хоть отдаете себе в этом отчет, герр Грох? Мертвы.
– Не зовите меня «герр»! – повысил голос австриец.
Грох вычистил последний контейнер, спрятал приборы, застегнул сумку, забросил ее в просторный салон. Ему не давала покоя какая-то мысль. И через секунду стало ясно – какая именно.