Король изо всех сил желал, чтобы это оказалось страшным сном. Он даже не подумал, почему любовники выбрали для встречи настолько неудобное и доступное любопытным глазам место…
Чуть сбоку за сюзереном наблюдал Ланселот. В первый момент, когда лицо короля побелело, точно его обсыпали мукой, он даже испугался. Но потом пришел в себя, с радостью ощущая, что хитрый план, родившийся в седой голове старого друида, воплощается в жизнь.
Внизу, на плитах зала, один из рыцарей, даже не знающий, для чего он тут, разыгрывал с собственной любовницей сцену встречи, а в темном углу, куда не проникали лучи факелов, замер, удерживая колдовские личины, Мерлин.
Мужчина вскинул женщину на руки, та весело рассмеялась.
«Бабу сегодня же ночью утопим, — хладнокровно подумал Ланселот, глядя, как лицо короля становится серым, будто старые камни, — а то они все болтливы…»
Любовники покинули зал, затихли последние отголоски их смеха. Артур, сгорбившись, точно ему на спину легла каменная плита, медленно побрел к двери. В этот момент он впервые ощутил, что он уже не тот молодой рыцарь, как двадцать лет назад, и что возраст что-то значит даже для того, кто правит всей Британией.
Ланселот с ужасом смотрел, как черные волосы на висках короля теряют цвет, превращаясь в седые. Впервые затея с обманом не показалась молодому рыцарю столь уж хорошей…
Когда они вернулись в пиршественный зал, то Хаук был на месте. Артур мазнул по нему отсутствующим взглядом и уставился в стол. Ланселот тихо выругался про себя — ожидаемой вспышки ярости, во время которой правитель Британии просто приказал бы убить конунга и всех его воинов, не произошло.
С легким шелестом колыхнулся воздух. Мерлин почти бесшумно опустился на свое место за столом, его вопрошающий взгляд уперся в лицо короля. За этот вечер друид тоже будто бы постарел на несколько десятилетий: морщины в похожей на пергамент коже казались пугающе глубокими, набрякли тяжестью мешки под глазами.
Артур сидел, неподвижный и безгласный, точно статуя.
Пир потихоньку затихал. Барды, повинуясь мановению руки Мерлина, покинули зал со скоростью молнии, по одному удалились рыцари, не желая попадаться на глаза разгневанному повелителю. Даже викинги, громко рассуждая о том, где бы продолжить пьянку, канули в неизвестном направлении. Слуги, словно тараканы, попрятались по углам.
В помещении, среди кислых запахов завершенной трапезы, остались лишь сам Артур, Мерлин и одиннадцать из двенадцати паладинов Круглого стола. Не было только Тристана.
— Государь, — осмелился нарушить тишину Гавейн, — что вас тревожит?