— Я, боюсь? — Гигант взревел и ударил себя кулаком в грудь. От раздавшегося лязга Ивар чуть не оглох. — Бери меч, заморыш, и посмотрим, кто лучше!
Черный рыцарь принялся спешиваться, а Хаук повернулся к Арнвиду и озабоченно спросил:
— Что он имел в виду, назвав меня заморышем?
— Хмм… — Эриль задумчиво огладил лысину. — Он назвал тебя человеком из-за моря, заморышем.
— Ага. — Успокоенный конунг повернулся к противнику.
Тот уже избавился от копья и снял с седельного крюка секиру. По ее черному лезвию гуляли маслянистые блики.
— Начнем? — спросил он.
— Начнем! — ответил конунг и трижды ударил рукоятью меча в щит, приветствуя соперника.
Они сошлись: неправдоподобно огромный рыцарь в черной броне без щелей, и Хаук, чьи белые волосы серебрились на солнце, а кольчуга, опускающаяся почти до колен, мягко звенела при каждом движении.
Хозяин замка рявкнул, как рассерженный медведь, секира его устремилась вперед. Казалось, что Черный Рыцарь вот-вот разрубит конунга пополам, но тот мягким, кошачьим движением вывернулся из-под падающего на него лезвия и ударил сам. Меч его бессильно проскрежетал по металлу доспехов.
Зрители дружно вздохнули. Ивар нервно сглотнул.
Черный великан пригнулся и вновь ударил, на этот раз параллельно земле. Секира хищно свистнула, точно настигавший добычу коршун. Хаук подпрыгнул, ловко ускользая от направленной на него атаки.
Он уклонялся, уходил, уворачивался, не давая более сильному противнику задеть себя. Не стремился отразить удары клинком, пару раз подставил щит, скорее отводя в сторону, а не отбивая секиру. Несколько раз атаковал сам, но все время на пути стремительных выпадов вставала прочная сталь черных доспехов.
Хозяин замка больше не ревел. Он лишь сопел, словно простуженный бык, и со все большим и большим остервенением стремился поразить верткого северянина. Силы его казались неисчерпаемыми.
— Человек не может держаться так долго! — прошептал потрясенный Сигфред, глядя, как огромное вороненое лезвие летает, словно перышко.
Но вскоре, и даже неопытный Ивар это заметил, великан начал уставать. Удары его стали не столь стремительны, в движениях появилась замедленность, а в сопении слышались растерянные нотки. Хаук тоже выглядел усталым, лицо его покраснело, а волосы слиплись от пота.
Но вооружение конунга было гораздо легче, и свежести вождь викингов сохранил больше. Он кружил вокруг противника, выискивая слабые места в его защите, и бил, бил, бил…
Меч Хаука сверкал, будто молния.
Черный Рыцарь отбивался лениво, еле ворочая огромными ручищами. Большую часть ударов он пропускал, но меч не мог причинить ему вреда, разочарованно скрежеща по пластинам доспехов.