— Ну что ж… Я разжег камин, спальня сейчас нагреется, а воды как раз хватит, чтобы быстренько ополоснуться под душем.
Люси встала и прижала пальцы к его губам, побуждая к молчанию.
— Мне не нужен душ, Алекс… и врача не нужно.
Большим пальцем она обвела его улыбающиеся губы, и Алекс успел поцеловать его, ощутив нежный медовый привкус. Зеленые глаза встретились с карими, изучая их настроение; через миг его рука легла ей на затылок, и их губы нежно соединились.
Они слишком долго ждали этого, чтобы теперь торопиться. Медовое дыхание Люси обволокло Алекса, и он томно длил поцелуй, а затем осторожно обнял ее за тонкую талию и приподнял над полом. Люси легко обхватила его ногами и не отрывала глаз от его лица, пока он без всяких усилий нес ее по лестнице на второй этаж.
В спальне неуловимо пахло дымком и сосной. Алекс мягко усадил Люси на кровать, на толстое шерстяное одеяло. Они неспешно раздели друг друга, наслаждаясь каждым мгновением. Алекс начал целовать ее щеки и ресницы, а затем лег рядом с ней на мягкое ложе, нежными прикосновениями исследуя изгибы стройной талии и плоский живот. Его руки благоговейно поднимались все выше. Чуткими пальцами он прикоснулся к ужасному шраму, окантовавшему ее левую грудь от ребер до ключицы. Люси задержала дыхание, подавив желание заплакать.
— Он такой уродливый!
— Нет, он прекрасный,— возразил Алекс— Он спас тебе жизнь.
Он покрыл шрам частыми поцелуями, продвигаясь снизу вверх. Его жаркое дыхание защекотало шею Люси, и наконец Алекс вновь приник к ее губам. Теперь желание стало нестерпимым, их захлестнула страсть. Чувственность Люси взывала к его телесному жару, и отсрочка была равносильна агонии, а удовольствие — боли.
— Алекс!
Она слишком долго желала этого, и в ее призыве чувствовалась такая жажда, что Алекс без колебаний переместил руку с ее груди на бедро, а услышав вновь свое имя, легко приподнял Люси и проник в ее лоно. Их прерывистое дыхание смешалось.
Алекс обхватил Люси за талию, и ее ноги инстинктивно обвились вокруг него. Она остро ощутила его внутри себя и отдалась сладострастию с такой силой, что чуть не потеряла сознание, а ее дыхание затрепетало, подобно крыльям бабочки. Не прерывая поцелуя, Алекс начал прокладывать пальцами тропинку между их сомкнутыми телами, спускаясь все ниже, но Люси остановила его:
— Нет, Алекс, подожди…
Он открыл глаза, пытаясь понять, что она хочет сказать, и заглянул прямо в ее душу, которая вдруг раскрылась перед ним. Где-то внутри Люси туго скрученная пружина, которую невозможно было больше сдерживать, развернулась без предупреждения, почти болезненно пронзая все ее естество. Никогда прежде Люси не чувствовала себя такой незащищенной, такой доверчиво распахнутой. Ее чувства вернулись из долгой изнурительной ссылки. Она почему-то — а почему, и сама не знала — разрешила себе поверить Алексу, страстно тоскуя по единению с ним, и последствия этого единения оказались воистину гипнотическими.