— За дружбу! — улыбнулся Корнилов.
Они сидели в ресторане довольно долго. Корнилов рассказал Константину Николаевичу о том, как ездил на Валаам за матерью. Рассказал про встречу с безногим Алексеем.
— Этому парню надо помочь… Обязательно. Я все время чувствую свою вину.
— Ну вы-то при чем?
— Да знаете… Сейчас думаю, может, надо было тогда все решать по-иному. Тогда помочь.
— Да решали-то не вы, а суд? — запротестовал Власов.
— Верно. А вы что думаете, уголовный розыск не помогает людям?
Но и за разговорами Корнилов нет-нет да и поглядывал на шумную компанию. Бесцеремонность этих людей раздражала его.
Один из бородатых вдруг вскочил с бокалом в руке. Начало фразы потонуло в гуле голосов: «…поэтому, дорогой наш Андрей Андреевич, мы и пьем за тебя, Андрюшка, сволочь…» Бородатый обнял одной рукой Андрея, стал целовать, расплескивая водку.
«На мосту стоял прохожий…» — запел бородатый. А дальше последовала такая похабщина, что Корнилов только ахнул: «Ну сейчас заработает он оплеуху. Женщины дадут ему звону…» Но ничего не случилось. Заключительные слова куплета потонули в веселом хохоте. Смеялись все — и мужчины и женщины…
— Черт знает что такое! — взорвался Игорь Васильевич и, прежде чем Власов успел что-либо сообразить, встал из-за стола и подошел к разгулявшимся.
— Товарищи! — голос его прозвучал резко, словно хлопнул выстрел. Власов заметил, как напряглись у Корнилова желваки на щеках. Сидевшие за столом примолкли, с интересом уставившись на Игоря Васильевича, а тот, которого все называли Андреем, негромко, но так, что все услышали, даже сидевшие за соседними столиками, сказал:
— Верочка, этот дылда пришел выпить с тобой на брудершафт…
— Как вам не стыдно так вести себя! — Корнилов посмотрел на Андрея и покачал головой. — Если вы не стесняетесь женщин, которые пришли с вами, то постесняйтесь соседей… Ведь с вами ребенок!
Его слова о ребенке вызвали взрыв хохота.
Миловидная девушка, сидевшая рядом с Андреем, потянулась к Корнилову с рюмкой, расплескивая водку и весело крича:
— Так их, нахалов. Выпьемте с нами, товарищ проповедник!
Все загалдели, кто предлагал Корнилову присоединиться, кто спеть вместе. Только Андрей смотрел на него молча, с презрительной ухмылкой.
Власов встал и подошел к Корнилову.
— Бросьте, Игорь Васильевич, этим… — он хотел сказать «свиньям», но сдержался, — этим пьяным хамам словами ничего не докажешь…
— Но, но! — рванулся со стула парень с бородкой. — Я тебе сейчас за хамов так врежу… — Его соседка, наверное жена, дико взвизгнув, повисла у него на шее.
Корнилов отстранил Константина Николаевича, пытавшегося взять его под руку, и, подойдя к столу вплотную, сказал негромко: