Тут он потер щеку и вспомнил господина Ито и его удар по лицу. Что ж, по-видимому, господин Ито тоже солдафоном и интриганом — и демонстрировал перед немцами свою лояльность в этом горячем пограничном районе и без того полном различных трудных проблем в сфере юрисдикции.
В любом случае, он ни за что не отправится в трудовой лагерь, чтобы дробить там скалы или валить лес до тех пор, пока этим недоумкам не покажется, что он приведен в «должное соответствие». Там он через месяц сойдет с ума.
Ройланд подошел к ректификационным колоннам и побрел вдоль стеклянного трубопровода, по которому текла производимая в них серная кислота, пока не вышел к большому сараю, где мужчина с взметнувшимися как надкрылья жука бровями наполнял кислотой огромные, обтянутые рогожей, бутыля и выставлял их наружу. Он пошел следом за рабочими, которые грузили их на ручные тачки и подкатывали к другой двери сарая, где размещался склад. С другой стороны сарая другие рабочие грузили их на закрытые грузовики, которые время от времени отъезжали отсюда.
Ройланд притаился в углу склада за баррикадой из бутылей и стал прислушиваться к перебранке между диспетчером по отгрузке и водителями и той отборной ругани, которою грузчики осыпали бутыля.
— Ну-ка, погрузи, придурок, эту чертову партию во Фриско! Какое мне до тебя дело! Этот груз должен быть отправлен в полночь!
И вот, через несколько часов после того, как стемнело, Ройланд ехал на запад. Дышать было что нечем, к тому же он находился в отнюдь не безопасной компании почти четырех тысяч литров кислоты. Единственной его надеждой было то, что ему попадется осторожный водитель.
Ночь, день, затем еще одна ночь на дороге. Грузовик останавливался только на заправочных станциях. Водители непрерывно сменяли друг друга, прямо за рулем перекусывали бутербродами и дремали в свободную смену. На вторую ночь пошел дождь. Изловчившись, Ройланд слизывал капли, которые стекали по покрывавшему кузову брезенту. Как только чуть-чуть рассвело, он протиснулся к заднему борту и увидел, что они едут мимо орошаемых полей, на которых выращивают овощи. Вид воды в оросительных канавах вконец доконали его. Услышав характерный лязг в коробке передач при переключении на низшую скорость перед поворотом, он перекинул свое тело через задний борт и выпал из кузова. Он был настолько слаб и беспомощен, что плюхнулся на асфальт как мешок с песком.
Не обращая внимание на ссадины, он поднялся и побрел к одной из наполненных водой до краев канаве шириной в метра полтора. Он пил, пил и пил. На этот раз старинная пуританская пословица оказалась верной. Он немедленно выпустил наружу почти все, что еще не успел впитать в себя его ссохшийся желудок. Его это нисколько не смутило. Сам процесс питья вознес его на вершину блаженства.