По мере того как доклады офицеров штаба Верховного главнокомандования союзными экспедиционными силами и американских боевых командующих скапливались в кабинете Эйзенхауэра, прибыла самая важная депеша. Она пришла от человека, которому подчинялся Верховный главнокомандующий, от генерала Маршалла, человека, которого Эйзенхауэр уважал более всех других.[25]
Телеграмма Маршалла гласила: «Судя по текущим докладам, немецкая оборонительная система на западе может рухнуть. Это позволит вам быстро передислоцировать значительное число дивизий широким фронтом на восток. Каково ваше мнение по… быстрому продвижению американских войск, скажем, на оси Нюрнберг — Линц или Карлсруэ — Мюнхен? Подобная быстрая передислокация может предотвратить образование любых организованных очагов сопротивления. Горная местность на юге считается одним из вероятных подобных очагов.
Одной из проблем, возникающих по мере дробления немецкого сопротивления, является встреча с русскими. Что вы думаете по поводу контроля и координации с целью предотвращения нежелательных инцидентов?.. Один из выходов — согласованная демаркационная линия. Уже имеющиеся соглашения… кажутся неадекватными… следует срочно принять меры для обеспечения каналов связи…»
Тщательно сформулированная депеша Маршалла наконец определила планы Верховного главнокомандующего. Эйзенхауэр неделями оценивал все проблемы, консультировался со своим штабом, обсуждал ситуацию со старым другом и однокашником по Вест-Пойнту генералом Брэдли и теперь, ознакомившись с мнением прямого начальника, он сформировал свою стратегию и принял решения.
В этот прохладный мартовский день он составил три телеграммы. Первая была исторической и беспрецедентной: она была послана в Москву с сопроводительным письмом в союзническую военную миссию. Операции штаба Верховного главнокомандования союзными экспедиционными силами, телеграфировал Эйзенхауэр, достигли той стадии, «когда для достижения скорейшего успеха мне необходимо знать планы русских». По этой причине он хотел, чтобы миссия «передала личное послание от меня маршалу Сталину» и сделала все возможное, чтобы «добиться исчерпывающего ответа».
Никогда прежде Верховный главнокомандующий не связывался напрямую с советским лидером, но сейчас дело было неотложным. Эйзенхауэр получил полномочия без посредников решать с русскими военные проблемы, касающиеся координации, так что он не видел особых причин заранее консультироваться ни с Объединенным комитетом начальников штабов, ни с американским или британским правительствами. Даже заместитель Верховного главнокомандующего, британский маршал королевских ВВС сэр Артур Теддер ничего об этом не знал. Правда, копии для них были подготовлены.