Когда двери лифта открылись на седьмом этаже, Майло Тиль уже ждал у большого круглого стола, но зарегистрироваться пока не успел. Дина почувствовала некоторое облегчение и благодарность. Две инженю в узких топах и обтягивающих брюках занесли его в списки, вручили табличку с обычным номером семнадцать (позже Тиль рассказал, что в семнадцать лет впервые посетил свою родную страну), маленький блокнотик и карандаш, на случай если вдруг потребуется записать какую-то информацию.
В одной из комнат стояли столы с едой. Гостям предлагались белые вина, безалкогольные напитки, нарезанный кубиками сыр и крекеры. Увидев большие чаши, Дина сначала подумала, что там находится ароматическая смесь из сухих цветочных лепестков, но это оказались обычные разноцветные чипсы из картофеля, батата, свеклы и корня колоказии.
— Поешьте, — предложил Тиль, накладывая в тарелку кусочки сыра и чипсы. — Мы должны быть сильными.
Отдав Дине угощение, Майло повел ее в комнату с выставленными на продажу предметами искусства. Всего около шестидесяти лотов. Тиля интересовал набор из трех предметов Марии Мартинец начала тридцатых годов двадцатого века. В то время они с мужем Джулианом начали работать над созданием черных матовых изделий, захвативших рынок юго-западных стран десятью годами ранее. Мартинец славилась своими черными глазурями высокого качества и необычным дизайном предметов кухонной утвари. Набор состоял из двух пиал, большой и маленькой, и блюда, такого глубокого, что его можно было использовать в качестве тарелки. Оценочная стоимость лота колебалась от семи с половиной до двенадцати тысяч долларов.
— Что выдумаете? — тихо спросил Тиль, наклонившись к Дине. — Десять тысяч? Пятнадцать? Мы сможем заполучить зги чудесные вещицы за такую цену или стоит заплатить больше?
— Изделия просто великолепны, — вздохнула Дина, сожалея, что прекратила собирать свою коллекцию фарфора. — Возможно, придется раскошелиться, но лучше подождать и посмотреть, как будут развиваться события.
В зале расставили более трехсот стульев со стандартными эмблемами. Получилось двадцать рядов с проходом в центре. Людей оказалось довольно много, но лишь немногие приблизились к подиуму, остальные толпились у стен. Некоторые скромно стояли в сторонке, словно прислуга, подключая наушники, чтобы держать связь со своими клиентами, которые не смогли присутствовать на аукционе и послали доверенных лиц.
Аукционист взошел на подиум. Высокий, худой, рыжеволосый, в элегантном коричневом костюме. На вид ему можно было дать чуть больше тридцати. С легким акцентом он проинструктировал рабочих, вносящих лоты на сцену, и кивнул лишь нескольким, включая Тиля.