— Я и не предполагал, — сказал он наконец, побарабанив пальцами по скамейке, — что ты захочешь рассказать мне больше о ваших планах.
Так они и сидели, пока звезды не превратились в крохотные, сияющие холодным светом огоньки, а птицы окончательно не угомонились. Полли рассказывала коронеру, что они знают о смерти Джинджер — имен не назвала, — он задавал вопросы.
Казалось, ее мама снова вернулась. Он так же расспрашивал ее, поправлял, подводил итоги. Она с готовностью приняла вызов. В худшем случае разговор с мамой перерастал в соперничество. Спор, обреченный на проигрыш, поскольку она всего лишь ребенок. Полли часто инстинктивно сдерживала себя, когда у нее появлялось преимущество. В лучшем случае беседа становилась разминкой. Полли подавала идеи, и они возвращались к ней снова и снова, пока не находилось то, что ей действительно было нужно.
Правда, на один вопрос она так и не смогла дать удовлетворительного ответа.
— Что вы собираетесь делать, когда найдете виновных и выясните обстоятельства смерти Джинджер? — продолжал расспрашивать он.
— Ничего, — отвечала она. — Ничего особенного. Мы просто хотим знать, что произошло на самом деле.
А он улыбался и качал головой. Они оба прекрасно знали, что Грэм помнит, как на прошлой неделе Полли предложила убить виновных, а он аплодировал ее идее.
К тому времени, когда они добрались до надписи «ГОЛЛИВУД» и вернулись обратно, Полли почувствовала себя гораздо лучше, спокойнее.
— Как хорошо, — улыбнулась она. — Ты мог бы стать моей мамой.
— Хотел я совсем не этого, — сказал он. — Но все равно польщен.
Мама часто повторяла: «Мужчины считают, что легко пришло, то легко ушло». Но она совсем не сердилась, Полли чувствовала на себе ее довольный взгляд, будто мама желала ей спокойной ночи. Она пошла в дом и заснула гораздо быстрее, чем за последние несколько лет.
Подруги расстались так же, как и в прошлый понедельник. Каждой было поручено определенное задание: куда и кому следует позвонить и какую информацию необходимо собрать к следующей встрече. Они привыкли составлять списки. Листок бумаги с планом действий давал им ощущение продвижения вперед, даже когда цель не была четко определена. Ни одна из женщин не представляла, что конкретно произойдет в следующий момент, они просто чувствовали — что-то должно случиться.
Уже после третьего звонка Дина знала, что сбор средств для предвыборной кампании Уолкера Кэннона будет осуществляться в строго установленное время. А после шестого звонка получила приглашение в группу, которую она охарактеризовала как инвестиционный клуб для бизнес-леди. Одно время Дина страстно увлекалась политикой. Сейчас это казалось странным и ненужным, но когда-то она была официальным членом республиканской партии. Но так и не вспомнила почему. Она не меняла свою партийную принадлежность. Полностью подчиненная новому увлечению, просто перестала голосовать, но старые друзья-республиканцы с радостью приписали ее к сторонникам Кэннона.