Проснулся я до рассвета и обнаружил, что пошел снег. Началась зима. Утренний мороз заставил меня поежиться и с удвоенными усилиями начать разминаться. Сделав разминку, я припомнил все, чему меня обучали в лесу и выполнил своеобразный "бой с тенью", чтобы дать окрепшему телу привыкнуть к знакомым движениям. Многое приходилось изменять, многое вообще чувствовалось инородным. Именно тогда я понял, почему спортсмены не тренируют каждую мышцу отдельно, а только весь комплекс разом — чтобы не получилось, так как у меня. Я вроде бы и стал сильнее, но привычные движения приходилось разучивать заново. Кропотливо и методично я стал восстанавливать все свои двигательные навыки, приспосабливая их под новые ощущения, новые реакции.
За этим занятием меня и застал мастер. Некоторое время он понаблюдал за мной, а затем приказал следовать за ним. Я сбегал в комнату и вернулся с деньгами, которые и всучил Лину. В ответ тот выдал мне одежду и те самые чешки, которые носили все ученики.
— Теперь ты стал моим старшим учеником, — порадовал меня он. — Не позорь теперь меня своим видом!
Я только улыбнулся и быстренько переоделся. Да, эта одежда явно напоминала кимоно — такая же простая и не стесняющая движений. Оглядев меня, мастер провел в соседний дом, где я еще никогда не бывал. Оглядевшись, я окрестил его спротзалом, так как назначение огромной комнаты с деревянным полом другим быть не могло. По стенам было развешано оружие и всякий другой спортивный инвентарь, а возле одной стены стояли куклы, обтянутые мешковиной, изображавшие человеческие фигуры. В комнате уже находились все старшие ученики. Мастер пригласил меня выйти на середину и кивнул одному из них, имени которого я даже не знал.
Он в ответ поклонился мастеру и стал напротив меня. Я быстренько активировал знакомое заклятие для усиленного запоминания и раскрыл глаза пошире, пытаясь охватить своим вниманием все тело спарринг-партнера и услышал, как мастер дал команду "Начали!". Ученик атаковал меня. Жестко, безжалостно, нанося хлесткие удары ногами, руками, обрушивая на меня град приемов. Я замечал и запоминал их все, но реагировать на них просто не успевал. Уклоняясь и уворачиваясь, я лишь ослаблял силу ударов, тогда я попытался их блокировать. Со многими это проходило, но все же удары, которые, как мне показалось, были самыми болезненными, я продолжал пропускать.
Через пять минут моего избиения я закономерно оказался на полу, пытаясь разогнать звездочки в глазах. Одновременно я лихорадочно анализировал все приемы, которыми меня награждал старший ученик. Одни я сразу же принимал, другие немного изменял, подстраивая под себя, а третьи вообще отбрасывал, так как знал удары несколько совершеннее. Разложив знания по полочкам, я услышал голос мастера: