— А… Якушев? — осторожно поинтересовался Ястребов. — Он не в курсе, ты не знаешь?
— Сергей Ильич?..
— А что, есть Якушев не только Сергей Ильич, но еще Иван Иваныч?
Невинность в голубых енисейских глазах была такой неподдельной, что Ястребов ни на секунду не усомнился — она что-то знает.
Что? Как понять?
— Сергей Ильич со мной ничего не обсуждал. Я вообще не слишком уверена, что он… станет это с кем-то обсуждать. Он с Мухиными дружил всю жизнь. Для него это близкие люди.
— Вот именно. Если он хорошо их знал, почему он теперь твердит, что Мухин застрелился, а его жена умерла от сердца?
— Саша! — она впервые назвала его по имени — просто так, при жестком электрическом свете, на кухне, а не в горячей любовной истерике, — и он усмехнулся. — Объявить сейчас на всю страну, что у нас… убили губернатора, невозможно, ты же понимаешь! А если Любовь Ивановна… не сама умерла, то получается, что у нас тут некий маньяк решил истребить всю верхушку власти? Или губернаторскую семью?
— Пресса все равно рано или поздно все раскопает!..
— Нет, — твердо заявила Инна.
— Что — нет?
— Пресса ничего не раскопает.
— Инн, пресса моментально все раскопала… про «Норд-Ост», к примеру.
Она помолчала. Ну да, конечно. Пресса раскопала.
— Контролировать семьсот человек с мобильными телефонами нельзя, — жестко сказала она. — Кто-нибудь обязательно куда-нибудь позвонит и что-нибудь там расскажет. Да еще когда дело происходит в Москве! Контролировать двоих в Белоярске — проще не придумаешь.
— Двое — это кто? Мы с тобой?
— При чем тут мы с тобой! Двое — это Митя и Катя, единственные, кто может быть заинтересован в расследовании по всем правилам. Больше не заинтересован никто. Даже ты.
— Почему — даже я?
— Потому что, если кто-то ляпнет, что губернатор убит, вся пресса в ту же секунду заголосит, что это ты лично застрелил Мухина и Любовь Ивановну, чтобы освободить себе место! Это же очевидно.
Она смотрела ему прямо в лицо, уверенная, что увидит там нечто такое, что подтвердит или опровергнет ее предположение. Она играла вслепую, наверное, в первый раз в жизни, и ей очень не хотелось проиграть.
* * *
Проигрыш — смерть. Маленькая черная дырочка в виске. Черная дыра из учебника астрономии.
— Я ни в кого не стрелял, — тяжело сказал Ястребов, и на скулах четко проступили желваки, и лицо стало злым и странно помолодело. — Я узнал обо всем от Севастьянова.
Севастьянов был премьер-министром.
Выходит дело, премьер-министр проинформировал Александра Петровича о том, что кресло освободилось — можно занимать, пока не остыло. Как дальновидно и правильно все сделано, просто прелесть.