Под люстрой располагался стол красного дерева, на котором стояла керосиновая лампа с зеленым абажуром, а вдоль одной из стен — целый ряд стеклянных стеллажей, каждый с собственной керосиновой лампой. В самом дальнем углу — кровать под балдахином, а рядом с ней сундук для белья, ширма, расписанная морскими пейзажами, и большой дубовый платяной шкаф с зеркальными дверцами.
А еще здесь было тихо и устойчиво. Весь шум команды и моря исчез, как только за Артуром закрылась дверь, а пол под ногами перестал качаться.
— Почему…
Икабод начал отвечать еще до того, как мальчик договорил свой вопрос.
— Это одна из настоящих комнат. Когда наступил Потоп, и нам пришлось переделать счетную палату в корабль, эта комната отказалась превращаться во что-то более полезное, вроде пушечной палубы. В конце концов, доктор Скамандрос сумел соединить ее с прочими помещениями через коридор, но на самом деле она не находится на корабле.
— А где она тогда?
— Точно неизвестно. Наверняка не там, где была, ибо старая счетная палата глубоко затоплена. Капитан полагает, что эта комната была лично спроектирована Зодчей, а потому сохранила что-то от Ее силы. Но она точно где-то в Доме, а не во Второстепенных Царствах.
— А вы не боитесь, что она может как-нибудь отвалиться от корабля? — спросил Артур, когда они подошли к кровати. Занавеси балдахина были задернуты, и оттуда слышался храп. Не громкий, невыносимый, а обычное тихое похрапывание.
— Ничуть, — ответил Икабод. — Этот корабль — по-прежнему главным образом счетная палата, невзирая на то, что она претерпела немалые перемены. Комната же принадлежит счетной палате, так что всегда будет как-то с ней связана. Даже если коридор закроется, всегда найдется другой проход.
— Возможно, через платяной шкаф, — предположил Артур.
Икабод строго посмотрел на него. Брови его сдвинулись так, что почти сошлись на переносице.
— Сильно в этом сомневаюсь, юный смертный. Это место, где я храню одежду капитана. Он не является проходом какого бы то ни было сорта.
— Простите, — промямлил Артур. — Я просто…
Он не договорил, и брови Икабода не спешили возвращаться в более приветливое положение. Холодная тишина воцарилась на несколько секунд, затем Житель наморщил нос, словно там что-то чесалось, и наклонился над сундуком для белья.
— Вот одеяло, — без надобности констатировал он, всовывая названный предмет в руки Артура. — Я рекомендую завернуться в него. Это поможет перестать дрожать. Если, конечно, дрожь вызвана не возбуждением.
— Ой, спасибо, — поблагодарил Артур. Он сам не замечал, что дрожит, и только теперь, после замечания Икабода, понял, что совершенно замерз, и его руки и ноги слегка трясутся. Плотное одеяло пришлось очень кстати. — Мне в самом деле холодно. Я, наверное, даже простудился.