— Ну что, любовничек, ты готов? — Дик приподнял Микки за шею и толкнул на Джен так, что они оба упали. — Давай, трахай её по-быстрому, а мы посмотрим!
Вокруг заржали. Участники групповухи, что находились поблизости, прервали свои игры и тоже уставились на них с Джен.
— У тебя же все нормально, — веселился сутенёр. — Ну так давай!
Джен с кислым видом взяла пальцами гениталии Микки и помяла их.
— Всё по-прежнему, — сказала она. — Импотент. И зачем только он припёрся сюда?
Дик захохотал.
— Ну-ка, Том! — крикнул он. — Покажи дохляку, как надо засаживать!
Мускулистый верзила Том схватил Джен в охапку и налёг на неё. Сразу было видно, что он принял изрядную дозу "Бешеного жеребца": его лицо было красным, руки дрожали, увесистый член торчал как дубина. Том ввёл его в Джен и задёргался, застонал. С его губ потекла пена. Тем временем ещё один подручный Дика — Хью, по знаку босса принялся запихивать член Джен в рот.
— Понял теперь, что такое настоящие пацаны? — рявкнул Дик в самое ухо кибернетика. — Не то что ты, дурилка зачуханная, мозгляк, мышь белая! Ну, показывай, как у тебя стоит!
Том громко застонал, кончая. Почти одновременно с ним и Хью залил спермой лицо Джен. Она хихикала, слизывая с его пениса сперму. Микки не мог смотреть на неё.
— Ты морду-то не вороти, — рычал Дик. — Так что, покажешь нам свою шишку в действии, или нет?
— Это червяк, а не шишка, — сказала Джен с ехидной усмешкой.
Вокруг засмеялись.
— Ты стала стопроцентной шлюхой, Джен, — голос Микки срывался от сдерживаемой ярости.
— А ты импотент, — парировала она.
— Импотент, импотент, — повторяясь на разные лады, зазвучало, заблеяло, заржало вокруг Микки.
Толпа отодвинулась от него. На Микки показывали пальцами. Он затравленно озирался и зажимал руками пах.
— Импотент, импотент… Выкинуть его отсюда, тут ему нечего делать…
Том и Хью взяли Микки за ноги и за руки и понесли к выходу, переступая через голые тела.
Из больших окон в купольном потолке на эту сцену смотрело два десятка пожилых мужчин и женщин. Они не были видны участникам группового развлечения, поскольку окна со стороны зала казались матовыми, зато для престарелых зрителей вся картина была как на ладони. Заплатив за свои места у окон не меньше, чем участники групповухи, старцы и старицы с жадностью следили за трахающимися, потягивали виски или коньяк и изредка обменивались впечатлениями.
— Парень совсем молодой, а конченый импотент, — толковали они, глядя, как Микки с позором выносят из зала.
— Такой же, как мы, — невесело усмехнулся толстяк с сигарой.
— Ну, мы-то уже в возрасте, — возразил его сосед, — а ему лет двадцать пять, не больше.