Руф стиснул мою руку.
— Замолчи, Гордиан! Я уже говорил тебе, Цецилия не выходила на балкон этим вечером.
— Цецилия не выходила на балкон после того, как упал Секст Росций. Но до того, пока ты, Руф, готовился лечь, а Росция Майора спала? Скажи, Цецилия, он сам признался в своей вине на балконе или ты подслушала его пьяное бормотание?
Руф усилил хватку, так что мне стало больно.
— Заткнись, Гордиан! Сегодня вечером Цецилии на балконе не было!
Я вырвал руку и шагнул к Цецилии, которая ни на миг не теряла своего завораживающего хладнокровия.
— Но если ее не было на этом балконе, то почему я нашел на ограде этот любопытный предмет? — Я показал всем частицу, которую сжимал большим и указательным пальцами. — Цецилия, ты мне позволишь взглянуть на твою руку?
Она вздернула бровь: с любопытством, но без особого интереса она протянула ко мне правую руку ладонью вниз. Я взял ее за руку и осторожно разогнул ей пальцы. Руф и Тирон топтались у меня за спиной, сохраняя почтительную дистанцию и заглядывая мне через плечо.
Того, что я искал, здесь не было.
Если я ошибся, то зашел слишком далеко, чтобы можно было отделаться извинениями. Дерзкое оскорбление представительницы рода Метеллов — это в лучшем случае эффектный способ погубить свою репутацию и потерять средства к существованию. Я судорожно сглотнул и заглянул Цецилии в глаза.
Я не увидел в них ни проблеска понимания, ни упоения забавой; ее губы дрогнули в холодной, как лед, улыбке.
— Думаю, — сказала она низким, искренним голосом, — тебе следовало осмотреть эту руку, Гордиан.
Она положила на мою ладонь свою левую руку. Я с облегчением вздохнул.
На кончиках ее увядших пальцев я увидел пять безупречных красных ногтей — безупречных, если не считать указательного пальца, ноготь которого был с одной стороны отколот. Я поместил в выемку кусочек красного ногтя, найденный на балконе; края выемки и осколка полностью совпали.
— Так ты была на балконе сегодня вечером! — воскликнул Руф.
— Я и не говорила ничего другого.
— Но тогда, я думаю, ты должна объясниться, Цецилия. Я настаиваю на этом!
Настал мой черед остудить Руфа, мягко положив ему руку на плечо.
— Мы не смеем требовать дальнейших объяснений. Цецилия Метелла совершенно не обязана объяснять свои перемещения по собственному дому. А коли на то пошло, то и мотивы. Или методы, — я опустил взгляд на искалеченный труп. — Секст Росций мертв, востребован Богиней этого дома и понес ее возмездие. Мы не нуждаемся в дальнейших разъяснениях. Разумеется, если только, — я вскинул голову, — хозяйка дома не соблаговолит объяснить факты трем недостойным просителям, проделавшим очень долгое и утомительное путешествие в поисках истины.