Я аккуратно свернул телеграмму и сунул ее в задний карман. Жена молча следила за моими манипуляциями.
— А кто принес? — спросил я после некоторого раздумья.
— Почтальон, по-моему…
— Ясно, не сантехник. Как он выглядел?
— А что случилось?
— Я бы и сам хотел знать…
— Не подумай, что вмешиваюсь, но текст мне показался странным.
— Это шутка, Аля. — Я улыбнулся. — Кому-то не хватает в жизни острых ощущений. Может, Мишке. Или Марату, например. В общем, извини, но мне на работу пора.
— Не торопись, я тебя подвезу.
— Ну что вы, мы уж как-нибудь так…
* * *
У лифта топтались соседи. Маша Золотых — бывшая стенографистка, а ныне пенсионер — и второй муж ее сестры Валера. Лицо Маши, похожее на печеную картофелину, украшали солнцезащитные очки, модные еще во времена сражения под Аустерлицем. Видимо, после вчерашнего торжества прибавился еще один синяк, и Валера принимал в этом самое активное участие. Маша что-то истерично ему выговаривала и пыталась толкать его кулачком в грудь, но из-за резкой разницы в росте кулачок доставал только до живота и не мог нанести ощутимого урона Валере. Увидев меня, Валера мгновенно расцвел.
— Доброе утро, Юрий Иваныч. Мы тут с Марь Михалной поспорили немного…
Я промолчал, пожав плечами. Мол, ничего, всё в жизни бывает.
— Наши пацаны вчера челябинский «Ротор» сделали. Два — ноль. Как бывший футболист Валера до сих пор считал себя близким к спорту человеком. Работал он дворником на стадионе «Динамо», и, несмотря на активное употребление спиртных напитков, каждое утро делал во дворе физзарядку. Даже если утро начиналось для него в два часа дня. Ну а футбол он мог обсуждать часами, поэтому я постарался быстрее сменить тему.
— Вы лифт вызвали?
— Непременно, — с готовностью откликнулся Валера и повернулся к Маше. — Да заткнись ты, хомячиха! Видишь, с человеком разговариваю. Единственные люди во всем доме — Юрий Иваныч и Алиса Витальна. А ты, курица, опять меня перед ними позоришь!
— Сам заткнись, боров! — взвизгнула Маша и в припадке ярости сделала попытку укусить его за ухо.
— Как насчет лифта? — я потерял уже две минуты и не хотел застрять навсегда.
— Да не работает он, — махнул рукой Валера. — Видать, электричество экономят.
— Понятно, — улыбнулся я. — Действительно, теперь лифты без надобности. С утра в России невесомость…
Валера заинтересовался.
— Слышь, Марья, что умный человек говорит? Не кусайся, больно ведь. Невесомость… это, как у космонавтов, да?
Потрясенный неожиданной новостью, он рывком раздвинул двери лифта, несколько секунд задумчиво смотрел в темную глубину шахты и — со словами: «Я сейчас вернусь» — шагнул вниз.