Меня подняли и освободили мне руки. Первым делом я заглянул в объектив спиромета и увидел там моего агента-таракана, в котором неистовствала заключенная в нем душа Мачика. Он буквально лез на стенки узкой трубы между двумя линзами, выражение его тараканьего лица, или точнее, морды, было самое зверское.
— Что за самодеятельность, друзья? — обратился Мачик к охране. — Я лишь хотел, чтобы нам принесли чаю… И яблочного соку, — добавил он.
Я подумал, что душа писателя давно не наслаждалась яблочным соком.
Охранники, пятясь, покинули кабинет.
— Так на чем мы остановились? — спросил Мачик, поеживаясь.
Новая душа обживала его грузное тело.
— На нашей программе «Спросите ваши души», — сказал я.
— Да-да… — задумчиво сказал Мачик. — Надо ее улучшать, надо. Народ просит… Что, если мы будем исследовать души зайчиков, лисичек, слоников?.. Вообще сделаем передачу детской! Это мысль, Жека!
— Ну-у… можно… — протянул я, не ожидая таких оперативных действий души.
— Зови ко мне Леву, — приказал Мачик. — Будем думать.
— Мачик, ты бы снял пост у нашего дома, — попросил я. — Сигма нервничает.
— Нет вопросов, — сказал Мачик и поднял трубку.
Он дал распоряжение охране, потом повесил трубку и спросил:
— А Симка не захочет работать с птичками? Выясни у нее.
— Она уже работала… немного… — сказал я, вспомнив Мамалюка.
— Вот и чудесно. А то, понимаешь, всякие олигархи-графоманы претензии нам предъявляют. Зайчики будут молчать.
Вот эта фраза — «Зайчики будут молчать» — меня несколько насторожила. Я подумал, что писатель, всю жизнь писавший о зверьках, относится к ним свысока, покровительственно.
Оставив Мачика и Леву Цейтлина думать о новом облике передачи, я поспешил к Сигме. Джипа у нашего дома уже не было. Я взбежал на наш этаж, быстро прошел по коридору и вошел в комнату.
Сигмы я не увидел. Неужели она куда-то ушла? Я взял банку с сидевшим там одиноко Тимирязевым и выпустил таракана с душою Мачика туда. Затем я заглянул за шкаф и увидел там сидящую на тахте Сигму в какой-то безжизненной позе.
Я подошел к ней и заглянул в глаза. Они были полны печали.
— Что случилось, Си? — спросил я.
— Звонила твоя сестра… — сказала она.