— Ну, и как выяснились эти… ее способности? — спросил я.
— Еще в школе мы что-то такое странное в ней замечали. Часто угадывала разные вещи. Если придумывала прозвища, то они прилипали намертво. Одного парня прозвала Хорек, он так и остался Хорьком, хотя фамилия у него была Гусев. Си потом рассказывала, что душа этого Гусева раньше жила в хорьке.
— Ну, положим, это все простое гонево, — сказал я.
— Возможно. Но вот слушай про меня… — продолжал он.
Это произошло около года назад, в магазине Шнеерзона. Костик монтировал там очередную световую гирлянду (он вообще во всякую электронику на раз врубается). Опять что-то мигало, переливалось, а Си от нечего делать принимала всякие позы.
Потом вдруг внимательно посмотрела на Костю и говорит:
— Ты кто?
— Кот, — ответил он как-то механически.
— Правильно, — кивнула она. — Рыжий кот с черными полосками. А как тебя зовут?
И он почему-то сказал: «Шалопай».
— …Ты понимаешь, это само собой выскочило, я даже успел подумать, что это за глупые шутки у меня сегодня, а она рассмеялась и сказала, что в прошлой жизни я был рыжим котом Шалопаем. Ну вот так пошутили — и хватит… — возбужденно продолжал Костик.
А дальше было вот что.
Где-то через месяц в семье Костика было торжество — юбилей дедушки, семьдесят пять лет ему исполнилось. И вся Костикова семья поехала в гости к этому дедушке на квартиру, где раньше они все вместе жили, двадцать лет назад, и где, собственно, и родился Костик. Уже через год после его рождения его родители получили свою квартиру и уехали оттуда.
И вот за праздничным столом и за воспоминаниями о тех немыслимо далеких временах, о которых Костик, конечно, не помнил, его мама вдруг вздохнула:
— А вот в этом кресле любил спать Шалопай…
Костика как током ударило. Но он попытался не подать виду.
— А кто это — Шалопай?
— Кот у нас такой был, — сказал дед. — Ты его не видел. Он был старый, как я сейчас, и умер аккурат перед твоим рождением.
— Рыжий? С черными полосками? — спросил Костик.
— Ну да. На тигра смахивал. А ты откуда знаешь? — удивилась мама. — Я тогда так ревела, что чуть выкидыш не сделался…
Выходило, что душа Шалопая, притаившись где-то, ждала появления Костика целый месяц (он потом проверял даты), а потом, так сказать, впрыгнула в младенца. А почему какая-нибудь другая душа не сделала этого, пока Костик был в роддоме?
Нет, слишком все это было похоже на бред, на очередную эзотерическую лабуду.
— Ты не думай, до кота я был человеком, — сказал Костик хмуро. — Токарем первого разряда Филимоновым Аркадием Палычем. Он мне даже не родственник, ни хера о нем не знаю.