– Тут что, все с ума посходили? – крикнул Столяров. – Это на вас местные собак спустили?
– Они Джоко не достанут? – спросил Влад. – Если рванут через расщелину...
– Там очень неудобно двигаться. Со стороны деревни навалено камней – я еле пролез. А пацан так стреляет... Ты же видел. Но мы ему теперь должны. Мы с ним заключили сделку – он, если что, нас прикроет, а мы забудем о его махинациях.
– Он, по-моему, снова стреляет, – сказал Влад.
– Ничего, у него четыре магазина к «АКМСу», и гранаты. А собак там пару штук всего осталось. – Машина свернула на дорогу, скорость пришлось сбросить. – Ты бы поглядывал назад. Стрелять сможешь?
– Нет, – сказал Влад. – Я могу в любой момент вырубиться.
– Ладно... Тогда будем брать скоростью. Хоть я и не Шумахер. Немец, кстати, где?
– Немец... Немец... там, – тошнота резко подступила к горлу. – Я могу блевануть...
– Ничего, смело трави – потом отмоем.
– Мы где забираем пацана? – спросил Влад.
– С той стороны расщелины. Там дорога более-менее, мы останавливаемся, накрываем, если возникнут проблемы, и дорогу и расщелину. Он садится в машину.
«Потом могут быть проблемы проскочить через открытый участок», – подумал Влад.
Но там уж как получится.
– Твою мать! – Олежка рванул руль и нажал на тормоза.
Машина должна была перевернуться, такие фокусы на скорости больше ста километров в час заканчиваются плохо, но каким-то чудом Столяров машину удержал, припечатав левым боком к скале. Мотор заглох.
На дороге стоял человек. Точно посередине, спокойно, будто и не неслась на него только что машина.
– А вот и немец, – сказал Столяров. – Как это он сюда попал? Слышь, Мюллер, а если бы я не успел затормозить?
Мюллер молча улыбнулся.
– Ладно, поехали быстрее. – Столяров повернул ключ зажигания, мотор секунду покапризничал, но завелся. – Чего ты тянешь?
– Стой, – сказал Влад. – Не подпускай его.
Левой рукой Влад стал торопливо нашаривать пистолет в кобуре. Она съехала вправо, под поврежденную руку, было чертовски неудобно и жутко больно. Из уголка рта потекла кровь.
Немец был целым, без единого синяка и ссадины.
Столяров не видел, как Мюллер катился по камням, поэтому не мог понять, что такое требует Гетьман. Ну – немец. Ну – сволочь и, наверное, нацист. Но не подпускать его к машине, особенно когда нет ни секунды времени, когда сзади могут появиться собаки или их спятившие хозяева, это приговорить к смерти.
Давить корреспондента, что ли?
Мюллер, улыбаясь, шагнул к машине.
– Не подпускай! – выдохнул Влад, нашарил, наконец, кобуру и вытащил пистолет. – Вперед!
– Ты чего, Влад? – Столяров оглянулся на Гетьмана.