– В поход тебе, сынок, – сказал Охрим, а Охримиха всхлипнула возле печки.
Хоть и не родной был Приблуда, а любила она его. Жалела. То ли за то, что пережил он раньше, то ли за то, что суждено ему испытать в будущем.
– На, – сказал Чугайстр.
Влад вскинулся, отгоняя видение прошлого, и с удивлением увидел, что Чугайстр протягивает ему один из своих пистолей, с раструбом на конце ствола.
– Заряди, – сказал Чугайстр. – Учись с оружием обращаться, пригодится.
От балки потянуло дымком – козаки готовили обед. Оно и правильно – лучше сейчас, чем ночью. Ночью и огонь виднее, и дым слышен дальше. А в такую жару, да еще с ветром – дым от небольшого костра и не заметен вовсе.
– А куда мы едем? – спросил Влад.
Вот уже три дня мучил этот вопрос Приблуду, но все не решался он спросить у козаков.
– Не закудыкивай! – строго сказал Чугайстр. – Трясця твоей матери! Как приедем – сразу поймешь. Если приедем.
Голос старого козака стал сухим, безжизненным. У Приблуды даже мороз по коже пробежал от этого голоса. Будто и не живой уже Чугайстр. И все они уже не живые. Даже оба характерника уже не живут, а так, доживают последние дни.
Из балки вылетел орел, сделал круг, пролетев над самой головой Приблуды. Тот пригнулся, схватившись рукой за шапку – прошлый раз характерник шутки ради шапку у него с головы сорвал и отнес на две сотни шагов в сторону.
– От бисов сын! – буркнул Чугайстр, без особой злобы, впрочем. – Полетел округу смотреть. Значит, скоро и мы к котлу пойдем.
Приблуда успел пистолет перезарядить, прежде чем Самохвал появился из балки и позвал обедать.
Костер уже загасили, козаки сидели вокруг казана, держали ложки в руках. Ждали, пока Чугайстр с Приблудой сядут в круг и Черепень разрешит есть.
Влад, садясь к котлу, заметил свеженасыпанную кучу земли, пару чужих коней в татарской сбруе и татарское же оружие, сложенное на кошме возле обложенного камнями родника: два сагайдака, два лука, два копья с пучками лошадиных волос у наконечника, два кожаных щита. Переметные сумки стояли возле оружия.
– С богом, – приказал Черепень, и ложки принялись работать, но не как попало, а по старшинству своих хозяев, по возрасту, по заслугам.
Дошла очередь до Приблуды. Густой кулеш из пшена с салом обжигал, и Приблуда часто задышал с открытым ртом, чтобы остудить.
– Что, горяче? – участливо спросил Звыняйбатько.
– Горяче, – кивнул Приблуда, зная, что последует за этим, но выполняя ритуал.
– Студи, дураче! – разом выдохнули козаки и засмеялись.
Засмеялся и Приблуда.
– Тут кто-то был? – отсмеявшись, спросил он.
– Был, – ответил Волк. – Два татарина сторожили дорогу, да не усторожили себя.