Словно в сказке перед нами вдруг открылось чудесное горное озеро, с заросшими густым орешником берегами. Скалы уходили вверх, а по ним струилась кристально чистая вода, холодная даже на вид. Зрелище было необыкновенным, и мои подопечные как одна завизжали от восхищения, тыкая пальцами в сторону удивительного пейзажа.
Наш кортеж остановился недалеко от берега. Двое рабочих споро начали вытаскивать контейнеры, девицы высыпали гурьбой и побежали к воде. Адольф и визажист принялись раскладывать свои баночки и ножнички, а из мерседеса степенно вышли Шуман и Гарвиц.
Вскоре подъехал джип с фотографами. Вихрастый Блюм, выставив наизготовку свое фоторужье, так быстро нащелкал целую пленку видов, что я только диву давалась.
Ширли и Галья, сняв туфли и закатав легкие брюки полезли в воду, но тут же с криком «Ой, мамочки!» выскочили на берег.
Ко мне подошла Шарон.
– Валерия, мы действительно должны сниматься под этими ледяными струями?
Вздохнув, я пожала плечами.
– Ради красоты снимков…
– А если я себе придатки застужу? Этот, что ли меня лечить будет?
– Трудно сказать, дорогая.
– Вы можете прочитать, что написано в контракте по поводу болезни из-за этой работы?
Сделав вид, что мучительно вспоминаю соответствующие параграфы, я наморщила лоб, и произнесла:
– Контракт у меня в каюте. Когда мы вернемся, я обязательно посмотрю соответствующий раздел.
– Поздно будет, – уныло констатировала Шарон и отошла.
Раздался приказ Гарвица:
– Девушки, быстренько переодеваемся в купальники и заканчиваем макияж! Время не ждет, скоро стемнеет!
Устроив из небольшой полянки за орешником раздевалку, девушки вытащили полученные ранее купальники, и начали переодеваться.
Адольф наносил последние штрихи, Глинский со товарищи заправлял особо чувствительную пленку в фотоаппараты, и девушки гурьбой двинулись к озеру, где уже стоял наготове Гарвиц с брикетиками мороженого в растопыренных пальцах.
– Ой, как холодно! – с визгом бросились девушки в воду. Мокрые купальники облепили их точеные формы. Прозрачные брызги застыли на шоколадной коже Рики и рассыпались искрами в кудрях Яэль.
– Девушки, не синейте! – умолял Глинский, бегая по берегу с наведенным фотоаппаратом. – Уберите пупырышки! Я не могу вас снимать в гусиной коже. Будто вы от мороженого так заледенели! Идите под водопад и не потеряйте рекламируемый товар!
Ему вторил Блюм:
– Глаза! Ширли-Мырли, где твои глаза? Куда ты смотришь? Скажи «чиииз»! Прекрасно! Еще немножечко… Все!!!
Утомленные и трясущиеся от холода девушки вышли на берег. Рики несла в руках симпатичного крабика. Поглазев немного друг на друга, краб и девушка расстались довольные – Рики забросила его далеко в воду.