– Помню, – кивнула я.
– Там было написано, что разбойника Варраву звали Иисусом или Ешу, на ивритский лад. Ведь в греческом нет звука «ш», и поэтому греки всех наших царей переиначили, и Иисуса по своему назвали.
– Конечно, Моше – Моисей, Шломо – Соломон, Шауль – Саул. Знаю.
– Если мне позволительно трансформировать историю, – начал Денис лекторским тоном, – то дело было так: Варраву звали Ешу, точно так же, как и Христа из Назарета. Это имя в те времена было распространено и нет ничего удивительного, что попались тезки. Мне уже приходилось говорить, что разбойниками в те времена называли бунтарей и они подлежали юрисдикции римского суда. Прочих же воров и грабителей судил еврейский суд, и обычно их присуждали к побиванию камнями, а не к кресту. Если можно так выразиться, усмехнулся Денис, – смерть на кресте была привилегия политических преступников. Скорей всего, Варрава тоже, как и Иисус, был зелотом, борцом против римлян.
– И что же отсюда получается? – я была заинтересована, но по прежнему ничего не понимала.
– А то, что сейчас довольно трудно будет разобраться, кого же именно имел в виду верховный первосвященник, когда просил освободить с креста Ешу Бар-Рабана, или Иисуса, сына Великого Отца…
– То есть произошла трагическая ошибка? – спросила я. – Хотели освободить Христа, а сняли Варраву?
– Кто знает…– Денис пожал плечами. – По всей вероятности именно так и произошло. Сейчас трудно понять логику праотцев.
– Тогда что мы будем делать? И что я скажу Райсу? Анжелика там, одна, с пробитой головой.
Словно услышав мои слова, зазвонил телефон. И конечно же, на проводе был доктор Иннокентий.
– Валерия, добрый день, я разговаривал с Анжеликой. Ее нервная система вконец расстроена. Она постоянно твердит о каких-то слугах дьявола, мстителях…
– Скорее всего, Иннокентий, это последствия травмы.
– Скажите, в вашей поездке вы ничего не заподозрили странного или подозрительного? Мне казалось, что экскурсия развлечет ее, а получилось все значительно хуже.
«Хотели как лучше, а получилось, как всегда…» – вспомнила я фразу бывшего российского премьера.
– Не могу вам точно сказать, вроде все нормально было. Если не считать нападения.
– А что полиция? Они в курсе?
– Ну конечно, я только что оттуда.
– Да? – удивился он. – Вы мне не рассказывали…
– Просто к слову не пришлось. Я уже дала все показания. Ее делом занимается старший следователь Михаэль Борнштейн, очень достойный человек.
– Меня никто не приглашал? – забеспокоился брат Анжелики.
– Вроде нет. А вы можете что-то рассказать, дополнить?